На фотографии Ройстон целует красивую женщину. Они выглядят счастливыми. Энди Ройстон и Реджина Ллойд. Моя мама.
Не могу поверить своим глазам. Насколько давно сделано это фото? Присматриваюсь, хватаюсь за детали. Мама в сиреневом пиджаке, который купила меньше полугода назад. Это фото сделано недавно. У меня сжимается сердце.
У мамы был любовник, о котором никто из нас не знал. Неудивительно, что никто ничего не заметил. Я не бываю дома целыми днями, а если и прихожу, то закрываюсь в комнате, не обращая внимания на то, что происходит в доме. Так же поступает и Глэн, и Сади. Мама может ходить куда угодно и когда угодно. Наверное, никто из нас и не заметит, если её не будет дома всю ночь.
– Твоя мама встречалась с Энди несколько лет, – поясняет шериф, и я чувствую, как меня начинает подташнивать. Вся эта ситуация кажется мне такой мерзкой, такой низкой и грязной. – Эммелин, ты в порядке? Ты побледнела.
– Я не знала, извините, – только и произношу я. – Вы знаете, кто его убил? Моей маме ничего не грозит?
– У меня есть несколько версий, – отвечает шериф, забирает у меня фотографию и вместе с остальными прячет её обратно в карман. – Не переживай, вам ничего не угрожает. Спасибо, что уделила мне время. Если у меня будут какие-то ещё вопросы, я заеду.
Я провожаю шерифа, закрываю за ним дверь и остаюсь наедине со своей болью. Я прохожу на кухню и вижу, как мама натирает стол тряпкой. Услышав мои шаги, она перестаёт это делать, но долго ждёт, прежде чем поднять на меня глаза. Мы смотрим друг на друга с ужасом и страхом во взглядах.
Только сейчас я замечаю, что моя мама не накрашена, глаза у неё опухли. Должно быть, она плачет не первый день. Как я могла не заметить, что у неё горе? Как мы все могли это не заметить? Хотя неудивительно. Ведь мы ничего не знали и о её счастье.
– Что ж, – тихо произношу я, – значит, тайный любовник.
Мама замирает и всё так же молчит. Это продолжается несколько минут. Тишина сводит меня с ума. Я не знаю, что именно чувствую. Злость на маму, обиду или чувство жалости к ней? Хочу ли я обвинить её или пожалеть? Я просто стою на пороге комнаты и ничего не делаю.
– Прости, Эммелин, – наконец произносит мама. – Не думала, что ты поймёшь. Что вы все поймёте. Нельзя было приводить кого-то в дом. После смерти папы вы могли… не понять этого, не принять.