Вскоре они оказались на месте – в переулке между покосившейся башней-общежитием на улице Хогенбирк и на вид пустым промышленным зданием на Двадцать Девятой улице. Синт остановился перед ржавой железной дверью в подвал, на которой висел древний замок. Отмеряв расстояние в две ладони от порога, он потянул вверх жухлую траву. Это был нехитрый тайник для ключа. Ставить цифровой замок здесь не имело никакого смысла, бродяги просто разобрали бы его на запчасти.
Со скрипом отворив дверь и спустившись по узкой лестнице, они оказались внутри. Щёлкнув переключателем, Синт зажёг люминесцентные прямоугольные светильники, прикрученные к бетонному потолку.
В лаборатории царил стерильный порядок. И хотя она была довольно маленькой, в ней умещался длинный алюминиевый стол, заполненный всевозможной лабораторной утварью, узкий диван с аккуратно расставленными подушками, тумбочка и множество подвесных шкафов, в которых Синт хранил ингредиенты. На тумбочке покоился кубик-проектор, который обычно транслировал показатели химических реакций. В самой тумбочке располагался мощный процессор – последнее крупное вложение Синта в свою индустрию.
– Не трогай здесь ничего, – сказал Синт, заметив, что Морг с интересом рассматривает кое-что из его реактивов.
Здесь же был спрятан и «Таурус» – пистолет, привезённый Синту из Бразилии одним знакомым контрабандистом. Патроны он хранил отдельно, часть из которых сейчас находилась в сейфе вместе с планшетом.
– Так вот как выглядит кузница счастья, – протянул Морг, – Жаль, я не прихватил с собой взрывчатку, это место наверняка хорошо горит.
– Да ты завидуешь?
– Тебе-то? – доктор окинул торговца пренебрежительным взглядом, – Меня за мой бизнес никто не избивал до твоего состояния.
Синт вздрогнул и поспешно отогнал еще слишком свежие воспоминания. Здесь он чувствовал себя дома, и даже страх перед крупнокалиберным револьвером отступил при виде того богатства, которое у него ещё осталось. Первым делом он извлёк из шкафчика потрёпанного вида рюкзак с кислотно-зелёным трилистником. Туда Синт принялся складывать оставшуюся нереализованную синтетику. Накануне он произвёл крупную партию, но носить всё с собой было опасно, да и не имело смысла, поэтому торговец ограничился тремя пятиграммовыми пакетиками белого порошка. Затем он достал когда-то оставленную одежду, от которой исходил приятный свежий аромат, и не без удовольствия натянул чистые джинсы, серо-зелёную майку с вензелем, поверх которой накинул чёрную толстовку.