Рука Семена Маратовича опустилась, взгляд отмер, на лице заиграла улыбка и его глаза снова засветились, но вид у него был очень усталый. Все это происходило не больше трех-четырех минут. Он обвел нас всех взглядом, затем посмотрел на профессора и спросил, -Алексей Петрович, у вас еще будут ко мне вопросы, я что то очень устал.
Профессор потер рукой подбородок и спросил, -с кем вы сейчас разговаривали? Старичок удивленно вскинул брови,
– Я?! Ни с кем, с вами. Я очень устал, можно я пойду?
– Да, конечно Семен Маратович, вас проводят. В кабинет зашел санитар и взяв старичка под руку помог ему встать и выйти с кабинета.
Мы все сидели молча, и не могли сказать ни слова. Алексей Петрович говорил о том, что иногда такими феноменальными способностями начинают владеть люди при заболевании шизофренией и то, что он сейчас говорил, возможно, просто цитирование текста некогда прочитанного в газете или журнале. Мы спросили, каким образом он может этот текст так четко излагать, на что получили ответ, что дотрагиваясь рукой до родинки и производя с ней определенные манипуляции, Семен Маратович входит в состояние транса, и именно в этот момент из глубин сознания выплывает виданная или прочитанная когда то информация, которую он и цитирует. Здесь я заметила, что Семен Маратович года называет 1984 и 1985, а на дворе конец 1983.
– Я не могу дать точного ответа на этот вопрос, – был ответ профессора. -Этот случай требует длительного и тщательного изучения. На этом наша встреча окончена, всем всего доброго, – сказал он и вышел из кабинета, оставив нас теряться в догадках, кто же у него (Семена Маратовича) сидел в Кремле и сливал, как сейчас принято говорить, ему всю информацию))).
Потом мы узнали, что Семена Маратовича увезли в Москву, там несколько лет изучали его случай. Закрывали его в комнате без возможности доступа, к какой либо информации. Ни радио, ни телевизора, ни газет, ни книг, несколько дней полная изоляция от людей, но каждый раз при очередном вопросе Семен Маратович, произведя определенные манипуляции с родинкой на шее, выдавал достоверную информацию с любого уголка мира. А потом он стал плакать по ночам и звать «нянечек». И его снова отправили к нам. И вот уже более двадцати лет он живет в нашем больничном корпусе №3 и тихонько плачет ночами в полнолуние.