– Ну, док, это будет трудно сделать, однако за маленькое вознаграждение я готов и не на такое.
– Вот шантажист чертов! Что ты подразумеваешь под словом «вознаграждение»? Что твоя больная фантазия тебе уже нарисовала? – Лоре всегда становилось не по себе от этого самодовольного прыщавого юнца, у которого, несмотря на отталкивающую наружность, было такое большое эго, какого не было, пожалуй, ни у одного голливудского актера.
– Лора, это может быть просто ужин при свечах с продолжением, – Алекс хитро улыбнулся, обнажив свои желтые, далеко не идеальные зубы, – только ты и я…
– Доктор Дженнингс, Алекс. Лорой я тебе не разрешала себя называть, – спокойно ответила девушка.
– Как скажете, док, – томно пробормотал юнец, провожая девушку долгим взглядом.
– Как скажете…
***
Стояла холодная морозная ночь. Лора любила такие ночи: нет ни туч, ни ветра, сверху лишь глубокое звездное небо, а под ногами скрипит снег. Издалека слышен вой сирен – шум большого города. Вокруг – ни души, только неподвижные деревья под слоем белого пушистого снега, шапкой лежащего на ветвях. Изредка навстречу попадались одинокие люди, они спешили с работы домой или просто прогуливались неспешным шагом по морозному парку. Девушка шла медленно, наслаждаясь тишиной и свежим ледяным воздухом, слегка отдававшим запахом свежего хлеба, который готовили в маленькой уютной кондитерской неподалеку от больницы. Ей нравилось ходить пешком – в эти минуты она могла обдумать многое, помечтать, вспомнить что-то приятное или посмеяться над своими порой глупыми мыслями. Здесь, на этой дорожке, никто на тебя не смотрит, никому не надо улыбаться, если не хочется, и тем более не нужно принимать решений, которых от тебя все ждут. Просто идешь вперед, и все.
– Да, вперед, и все, – пробормотала про себя Лора.
Треск сломавшейся ветки внезапно пронзил ночную тишь. Лора вздрогнула и резко обернулась.
– Кто здесь? – громко выкрикнула она и начала озираться по сторонам. – Кто здесь? – повторила Лора и с тревогой стала вглядываться в ночную темноту. Постояв так с минуту и немножко успокоившись, она продолжила путь, судорожно оборачиваясь и ускоряя шаг.
«Трусиха, – шепнула с улыбкой девушка себе, – тоже мне бесстрашный доктор». Но на этот раз она отчетливо почувствовала, что за ней кто-то идет, причем это были не просто шаги спешащего человека или прогуливающегося в парке одинокого прохожего, за ней кто-то крался, исподтишка выслеживал там, за деревьями.