Небольшая клетка стояла на телеге, в
ней и разместилось чудовище из Мелитены. И оно подходило под
описание, которое я помнил. Светло-голубая кожа, рыжие волосы, а
изо рта торчали небольшие клыки, и на руках было три пальца.
Он сидел, сгорбившись в углу, укрытый
какой-то дерюгой, в глазах плескалось спокойствие и принятие
судьбы. Чем-то он был похож на буддийского монаха, познавшего
дзен.
А главное, он не был похож на
гоблина, и от него не веяло ощущением гнили.
— Все-таки поймали тебя, приятель,
жаль. И вот ты сидишь в клетке на потеху публике, м-да уж, не
повезло, и помочь бы хотелось, только чем, — тихонько заговорил
я.
— А ты-ы выпуш-шти меня,
человече-е-е, и я уйду, Керон нишего не шделал, — неожиданно он
заговорил со мной, смотря на меня своими желтыми глазами, чем-то
похожими на звериные.
Ни хрена ж себе, точно разумен, да
еще и говорит, я на пару мгновений от такого потерял дар речи.
— Выпустить-то не проблема, — я
скосил глаза на монументальный замок, на который была закрыта
клетка. — Вот только куда ты пойдешь? Тебя везде поймают, да еще,
пока будешь убегать, убьешь кого-нибудь.
— Керон ходит тихо, Керон уйдет
далеко, где нет человеч-че-е, — ответил он мне.
Я все смотрел на него и думал.
Взвешивал решение. Жалко все-таки бедолагу, будет сидеть в клетке
всю оставшуюся жизнь, пока так и не умрет в полном одиночестве. А
если, когда будет сбегать, он убьет кого-нибудь? Да плевать, это
жизнь.
— Хорошо, я помогу, но постарайся
никого не убивать, а здесь далеко уйти не сможешь, обжитые здесь
края, везде живут люди, — сказал я, приближаясь к клетке, и положил
руки на замок.
— Керон понимает, Керон рад
помош-ши-и-и, — кивнул мне он.
Я же выпустил из себя силу ветра и
начал наполнять замок, запирающий клетку, все, хватит, я отнял руку
и вновь заговорил:
— Замок падет через некоторое время,
рассыплется прахом если ты на него надавишь, и ты сможешь выйти, не
спеши и дождись темноты. Там, — и я указал рукой в сторону причала,
— стоит большая лодка с красными парусами, утром я ухожу на ней,
далеко, и, если захочешь, смогу отвезти туда, где нет людей, там ты
сможешь спокойно жить, — вытащив свой нож, я аккуратно положил его
под телегу, а с плеча сдернул плащ, который носил по ромейской
моде, и положил туда же.
— Удачи тебе, — сказал и,
развернувшись, пошел в таверну.