И хоть я не был игроманом, даже не помню, когда последний раз
садился за игрушку.
Но вот если твоя работа вплотную связана с программным кодом,
базами и операционными системами, их ядром, протоколами,
разработкой драйверов и иже с ними, то в этом случае не обязательно
быть заядлым игроком, чтобы ночи напролет проводить или перед
монитором компьютера, или экраном ноутбука.
Почему я об этом сейчас подумал.
Да потому, что если отбросить чертовщину со странными и
непонятными символами, то в остальном картинка у меня перед глазами
сейчас очень напоминала интерфейс какого-нибудь навороченного
программного редактора или студии для разработки программного
обеспечения, с несколькими окнами и всплывающими подсказками.
«Все, кукуха похоже поехала окончательно и бесповоротно», -
медленно констатировал я.
Другого варианта у меня не было.
Тут вновь о себе напомнил старик, чей голос и заставил меня
прийти в себя.
- С вами все нормально? Как вы себя чувствуете? Вам помочь? –
повторил свои вопросы пожилой мужчина.
- А... – я постарался прислушаться к себе, но кроме непоняток со
зрением, читай с головой, в остальном я никаких проблем не заметил,
- нет, вроде уже все относительно хорошо...
Ну, не говорить же этому заботливому старику о странностях в
моей голове.
- Уверены? – тем не менее, уточнил неравнодушный дедушка.
Видимо или мой внешний пришибленный вид, а он, и в этом я
уверен, наверняка сейчас очень обалдевший, и, думаю, лицо донельзя
бледное, или все еще слабый голос, его не полностью заверили и
удовлетворили.
- Да, все уже хорошо, спасибо, - постарался отговориться я, -
похоже, перетрудился на работе, вот и сказывается...
И я слегка развел руками, вновь зацепившись взглядом за
мелькание символов, когда посмотрел на пролетевшего мимо нас
голубя.
«Да что за фигня такая...» - прошептал я.
Ну, если отбросить версию сумасшествия, то, что это какие-то
описания, это и так понятно, но вот что они обозначают, к чему
привязаны?
«Типа, «голубь обыкновенный, жизнь – столько-то, уровень
такой-то»», - мысленно усмехнулся я.
Но что-то сама эта мысль никакой улыбки или радости во мне не
вызвала, наоборот, заставила напрячься еще больше.
К тому же раздражали какие-то непонятные схематичные
отображения, наложенные на картинку увиденного поверх нее.
Но что странно, я только сейчас обратил внимание, что эти схемы
то появлялись, то исчезали, и этим я не управлял.