Пока мы беседовали, притопал с донесением даже не сотник, а
целый ысячник. Гостомыслу подчинялась тысяча легкой конницы, на
которую была возложена обязанность кружить вокруг нашего лагеря, а
заодно и высылать усиленные дозоры по подозрительным направлениям.
Похоже, сейчас ему удалось узнать что-то важное. Ну, в довесок к
тому, что еще вреча мы знали о накатывающейся орде печенегов если и
не все, то многое.
— С доброй ли весточкой, Гостомысл?
— Думаю, что да, княже, но решать тебе. Печенеги движутся к
нам. Не особенно спеша, знают, что у нас «обоз» и мы навряд ли его
бросим. Я с ними уже сражался, знаю, о чем говорю.
Ну кто бы сомневался. Гостомыслу лет более четырех десятков,
скоро полувековой рубеж перешагнет. Видывал многое, прошел через
множество больших и малых битв, в том числе и с печенегами. Вынес
бесценный опыт, множество шрамов на тебе, опаленную душу и… звание
тысячника. Последнее, правда, только после того, как Владимир,
последний из Рюриковичей на престоле Киева, был оттуда сброшен.
Тому он не пришелся ко двору, ну а я с побратимами, как следует
прикинув все достоинства и недостатки, сочли, что тысяча легкой
конницы — лучший из возможных вариантов использования этого
варяга.
Легкая конница. Специфический вид войск, что ни говори. Для моих
хирдманов тем более. Они привычны к битвам на воде, к пешему строю,
но никак не к конному. Ездить на лошадях умеют, спору нет, но
именно что ездить. Зато способны отразить атаку конной лавины без
особых проблем. Отразить, но вот чтобы уничтожить конницу врага, не
дать ей скрыться, нужен такой же род войск, способный быстро
перемещаться по полю боя, а заодно и преследовать. «Волчий шаг»
варягов для этого, увы и ах, не годится. Пешему конника не догнать,
не обогнать.
За Гостомысла поручились, да и вся его жизнь была свидетельством
надежности и верности Руси. Его же известность как командира
конницысегодня будет еще раз проверена на прочность. Ну а пока я
должен был прояснить пару нюансов:
— Идут в лоб или пытаются обойти, взять в клещи?
— Основная часть движется прямо. Выброшенные для охвата
«крылья» насчитываю по паре тысяч, может немного больше. Этого
достаточно, чтобы помешать нашей коннице. И еще у печенегов
сложности со взятой в брошенных селах добычей.
— Неужто? — оскалился я, уже представляя, что
услышу. — Тяжело бедняжкам, да?