Да уж, славное было время. И что интересно: нас не дразнили одноклассники, не доставали учителя. Единственными нашими недругами были, как ни странно, наши родители.
Арсений вырос в семье, где было четыре поколения военных. Его старшая сестра вышла замуж за лейтенанта и, выходит, не нарушила семейной традиции. Сене тоже прочили офицерскую карьеру, а чтобы эта карьера шла более успешно, мечтали женить его на генеральской дочке – чтобы, значит, тесть-генерал продвигал зятя по служебной лестнице.
Я же в эту идеальную схему не вписывалась никак. Мои родители – преподаватели техникума, «гнилая интеллигенция» – очень небогато жили на свои смешные зарплатки, а уж военной карьере будущего зятя, конечно, никак не могли поспособствовать.
Словом, родители Арсения смотрели на моих родителей свысока и меня, конечно, всерьёз не воспринимали.
Мои же родители свысока смотрели на семью Арсения. Мой отец всех военных людей называл «дуболомами», «дубовой рощей» и говорил, что их интеллектуальный потенциал заканчивается уровнем «упал – отжался». Мама же даже представить не могла, что я стану женой военного и буду мотаться с ним по гарнизонам, жить в общежитиях или на съёмных квартирах, без удобств, и главное – вдали от неё. Разве гарнизонная жизнь – для меня? А вдруг меня там съедят тараканы и крысы?..
То, что мы нежно и трепетно любили друг друга, всерьёз не принималось ни одной из сторон. Наши семьи вели скрытую войну. Монтекки и Капулетти. В общем, нас всё-таки разлучили – путём взаимных очернений, ультиматумов, материнских слёз и прочих недозволенных методов. И что же? Бог наказал всех участников этого фарса.
У Сени на первом курсе во время усиленных физических нагрузок (а именно – во время тяжёлого марш-броска) случился сердечный приступ. Его положили в госпиталь, обследовали особо тщательно и обнаружили какой-то хитроумный порок сердца, который пока что не ремонтируется даже хирургически. Конечно, его тут же отчислили из военного училища, и мечта о блестящей военной карьере накрылась таким же блестящим медным тазом.
Конечно, молодой и очень способный парень не мог остаться без образования. И самому Арсению, и его родным было ясно, что надо продолжать учёбу в каком-то гражданском вузе. На семейном совете решили, что больше всего ему подойдёт политехнический институт. В нашем областном центре пять вузов, и политехнический, конечно, тоже имеется. Но там ведь училась я! Правда, не в политехническом, а в университете, на филологическом факультете, но город-то – один! А родители Арсения понимали, что там мы непременно продолжим нашу любовь, и, лишённые родительского надзора, можем совершить нечто непоправимое. Например, пожениться.