Такер жил в советском мегаполисе. Москва, конечно, столица России, но все же не Россия во всей ее глубине и широчайшем многообразии. Работник американского посольства мог наблюдать только жизнь столичного города, да и то как иностранец: ему был запрещен доступ во многие места и квартиры. Откуда же ему было узнать (понять) традиции русской культурной жизни в самом широком понимании этого слова, исторический характер русского народа? Только из газет, радио, литературы. Характер российского общества понять невозможно, не зная, чем, какими мыслями и чаяниями живут люди в Сибири, в Татарстане, на Алтае, на Дальнем Востоке, в Магадане. Такер к этой жизни прикоснуться не мог. Хотя некоторые американцы, не в пример Такеру, это понимали.
Так, в середине мая 2008 года Россию покидал посол США в РФ Уильям Бернс, которому довелось дважды быть на дипработе в Москве – в 1990-х годах в качестве первого секретаря американского посольства и в 2005-2008 годах уже послом США. По его собственным словам, он совершил более 40 поездок по России, от Калининграда до Чукотки и от Мурманска до Северного Кавказа, пересек 11 часовых поясов. И тем не менее в конце своей карьеры он заметил: «Я покидаю Россию с определенной долей смирения, смирения в том смысле, что, наверное, стороннему лицу невозможно понять до конца Россию… Впечатлений у меня – огромное количество. И первое: сидя в Москве, понять Россию невозможно»[2].
Что же касается психологического портрета Сталина, то вакуум в этом плане заполнил роман Владимира Успенского «Тайный советник вождя». Эти два тома, в полном объеме увидевшие свет только в 2004 году, произвели на меня сильное впечатление. Я благодарен генерал-лейтенанту Леониду Шебаршину, который в конце 1990-х годов в одной из наших бесед обратил мое внимание на этого автора.
Жанр произведения Успенского определен как роман-исповедь, то есть мы имеем перед собой художественное произведение, к моей работе, казалось бы, никакого отношения не имеющее, так как я пишу в жанре исследования. Однако поскольку о Сталине к моменту появления этой книги мне было известно немало, то с первых же страниц романа В. Успенского мне стало ясно, что факты, освещаемые им, действительно имели место в жизни Сталина. Почти каждый рассказанный в романе конкретный сюжет подтверждался имеющимися в моем личном архиве документами, свидетельствами очевидцев из многочисленных мемуаров и работами самого Сталина. Но самым ценным в романе была попытка Успенского описать психологию некоторых поступков и действий генсека.