– Давайте не будем о лишних килограммах! – просит Миланка. – Нам еще чай с пирожными пить.
По телевизору снова начинается реклама, и мы дружно идем на кухню ставить чайник. Пока он закипает, усаживаемся за большой стол из светлого дерева, устланный белой скатертью с набивным рисунком.
– Ну не знаю, девчонки. Может, дело и не во внешности, и не в деньгах. А в том, какого полета ты птица. То есть в том, что у тебя в голове, чего и кого ты себя считаешь достойной. – говорю я, поглаживая узоры на скатерти. Они кажутся сделанными из папье-маше.
– Да, а мы, которые родом из маленького городка, цену-то себе и не знаем. – глубокомысленно протягивает Милана.
– Боюсь, что и не узнаем. – вздыхаю я. – Я уже шестой год живу в столице, но в сознании моем почему-то ничего не меняется. Никакого столичного налета я не приобрела. Никакого пафоса и короны на голове. Как была хорошей милой девочкой, так ею и остаюсь, да?
Миланка с улыбкой кивает. – И хочется иногда быть стервой, а не выходит. Слишком хорошо меня родители воспитали. А в большом городе нужна пробивная сила, наглость и цинизм, чтобы добиться успеха.
– Девочки, чайник кипит. – сообщает Алиса, доставая чашки. – Кому какой чай делать?
10
Через несколько минут стол на кухне уже красиво сервирован. Алиса не просто красавица, она еще и прирожденная хозяйка.
Фарфоровых чашек у Анны Васильевны мы не обнаружили, зато есть яркие кружки. Для чайника нашлась подставка из можжевелового дерева, испускающая дивный аромат, так напоминающий о Крыме. Алиса даже отыскала в недрах антикварного буфета хрустальную вазочку, наполнила ее черешневым вареньем, изъятым из незапертого шкафчика на балконе, и поставила в центр стола.
– Вот это сервис, я понимаю! Какая красота! – восклицаю я.
– Садитесь, девочки. – улыбается Алиса. – Наш красивый вечер продолжается. Мы теперь тридцатилетние опытные мадамы, и должны жить с шиком и на широкую ногу.
– Наконец-то настрой, что надо! – взбадриваюсь и я.
Мы разбираем цветные кружки, мне достается синяя. Алиса расставляет яркие блюдца.
– Девчонки, я вот тут подумала, – говорю я, покручивая в руках свою кружку. – Мы прожили на свете тридцать лет. А был ли у кого-нибудь из нас в жизни хоть один по-настоящему шикарный мужчина? То есть не какой-то там влюбленный одноклассник или студент. И не мальчик из соседнего двора. А настоящий герой романа, такой, о каких в книгах пишут, о каких все женщины мечтают. А, Миланка? Колись! – поворачиваюсь я к подруге.