Патрик провожал взглядом широкую
спину Бригара.
Стоило остаться одному, и в голове
зашумел и закружился прежний хоровод из отрывков, слов и схем. Он
подошел к окну. Все окошки выходили на канал. Он посмотрел на
медленное течение, и его начало мутить. Он отыскал пакетик с
порошком в кармашке под одеждой. Смесь нужно разводить в воде, но в
экстремальных условиях можно употребить сухую. Кисло-сладкий вкус
препарата бодрости ему не принес. Казалось, что он сутки провел на
ногах и подцепил какой-то вирус.
Из угла донесся негромкий храп.
Патрик улыбнулся. Ночька будет еще та. Он осмотрелся, не стал
привередничать и полез с глухую конуру, думал не закрываться на
задвижку, но вспомнил о деньгах. Он все равно проснется от
малейшего шума. Привычка.
Новая порция сна вернула его в
нормальное состояние. Образы больше не копошились где-то на
периферии сознания, не набегали кавалерийским галопом, принося
головную боль и усталость. Они залегли ровными шеренгами где-то в
глубине памяти. Информационная перегрузка заканчивалась через трое
суток, последние были, обычно, самыми легкими. Зато теперь он не
будет путать предметы, имена, карты и терять куски собственной
памяти. Он сможет поесть, не рискуя отправить содержимое желудка в
канал. Патрик повеселел.
Внизу в харчевне он увидел Этьена
Бригара, тот сидел один и пил пиво из глиняной кружки. Он сменил
костюм и выглядел как лавочник, поэтому сливался с обстановкой
идеально. Патрик попросил ужин и подсел к нему.
– Вечер добрый. А где наш Элбе Уль?
– спросил он весело.
– Я думаю, она заночует под мостом в
обнимку с ослом. Зачем ей животное, ума не приложу.
Недовольство Этьена напускное,
Патрик понимал, что он не всерьез.
– Может быть, она их просто любит, –
блаженно вздохнул Патрик.
– Полегчало?
– Да.
– Извини. Я не рассчитал.
– Так вы уже нашли Бешара?
– Пока ищем. Не знаю, стоит ли
упоминать, помимо прочего, дурные предчувствия.
– Они к этой истории прилагаются
изначально, – философски заметил Патрик.
Эл наслаждалась городом. Он явился
словно из одной сказки, которыми она грезила в детстве.
Залитая дневным высоким солнцем
летняя улочка Брюгге станет бесценным, практически вечным
воспоминанием. Теплый булыжник мостовой, камень и кирпич фасадов,
переплеты окон, высокие крыши и доминанты церквей, колокола и гомон
кур на задворках, звуки струнного инструмента из открытого окна,
запах дыма и пищи. Время после обеда – отдых после утренней
суеты.