Улочка совсем пустая. Она шагала, не
спеша, с ослом в поводу. Фигаро отъелся фигами и прочей снедью за
сутки и перестал клянчить еду, пил из каждой поилки по пути,
оставил кучу на перекрестке, пришлось прибрать за ним, дабы не
получить нагоняй или штраф. Осел словил фиговый дзен, философски
плелся следом, хоть поводья отпускай. Глядя на него, Эл завидовала
его доле. У Фигаро есть маленькая цель, и он к ней идет не сам, а
шагает за кем-то, а если путь не совпадает с путем к цели, он
встает намертво, опускает уши и с места его не сдвинешь. Стой рядом
и угадывай. Не угадаешь ты, Фигаро подумает и свернет, куда ему
хочется согласно животной интуиции. То судьба ведет осла, то осел
судьбу.
В окружающем мирке играл красками
расцвета эпохи Ренессанса в отдельно взятой Фландрии.
По данным на этот час Патрик, Этьен
и Геликс, каждый на своей стезе нашли информацию о Бешаре, осталось
найти его самого.
По ее субъективному мироощущению
Алик остался в снежной деревне под Москвой, в холодных красках их
новой жизни. Его страсть, как огонь в камине, его любовь, как
жгучие угли, сам Алик, как подожженная деревяшка. Он не рассказал о
том, что тогда случилось. Кикха тоже оставил право на тайну. Эл
согласилась с предосторожностью обоих. В том умолчании
обстоятельств могла крыться причина: почему Алик оказался в Берне,
Брюгге и где-то еще.
Какая же нужда заставила его
пуститься в бега? Перепрыгнули ли они через предсказание Матон:
«Твой мужчина оставит тебя». Не оставил. Не оставил на тот раз, но
жизнь – изменчивая категория вне линейной логики. В теореме,
которую ей, Патрику, Этьену, Эмилии, Геликсу приходилось доказывать
сейчас, было столько неучтенных и неизвестных факторов, что никакая
высшая математика не справится. Теорема Доминика Бешара содержала
извечные вопросы: откуда, куда, когда и как, а главное – зачем?
Ответ на последний вопрос всегда приходил последним, как и
полагается. Геликс заключил, что данных для ответа на эти вопросы
не хватает. Ответ на «почему» с вариациями очевиден.
Тот Алик, что оказался в Берне, был
живым и мощным, он смог парализовать ее мироощущение, сбил с толку
и приказал стрелять. Эл хотелось снова очутиться в коконе той силы,
уловить, поймать, понять. Ей важно понять, что в нем изменилось.
Тот Алик – что-то иное, в нем было что-то упоительное,
притягательное, важное, разительно отличающее одного от другого.
Хотя что-то не поменялось – подставиться под пулю ради любимой
женщины.