– И ты так уже делала, – добавил
Самадин.
– Более того. Я составлю тебе
компанию, – твердо заявил Этьен. – Я уже прохожу подготовку по всем
датам. Я настаиваю. Я собрал этот материал, я заметил проникновение
и аномалию. Я уже закопался в данные. Меня не придется готовить
специально. Мы проверим столько дат, сколько сможем.
– Этьен. Я вынуждена это сказать. Ты
не представляешь, что тебя ждет. Мастер Самадин, это ваш будущий
клиент, – сказала Эл, перевела взгляд на Патрика и спросила. – А
как же правила?
– Я не Хёйлер, – возразил Патрик. –
Я считаю, что спасать близкого человека – важно. Наши личные
отношения составляют неотъемлемую часть нашей жизни, они ценность
сами по себе.
– С тобой тоже может произойти
аномалии. Я-то знаю, из скольких ты уже выкрутилась без вреда, –
сказал Лондер. – Вы двое уникальные и это делает вас
исключительными.
– Какая дата?
– Двадцать третье мая 1754 года, –
ответил Патрик и тряхнул головой.
Путы контакта отпустили его, он
минуту анализировал свою прямолинейность. Эл не подала виду, а он и
никто в кабинете не заметили воздействия.
– Дайте мне доступ к материалам, я
сама разберусь.
– Мне нужно личное согласие на
операцию, командор, – сказал Патрик.
– Зови меня по имени, пожалуйста, –
процедила Эл, показывая недовольство.
– Извини, – кивнул Патрик и
обратился к Пелие. – Этьен, уступи мне первую фазу, я лучше
подготовлен.
Профессор Пелие подумал, потер кулак
о ладонь. С печальным вздохом он покивал.
Они еще шушукались на выходе из
кабинета. Молчал только Самадин Бхудт и шел рядом с Эл.
– Дубова не позвали, – заметила ему
Эл.
– Алексей счел себя лишним и
высказал мнение, что ты рассердишься. Ситуация сложная. Я лично в
одиночку не рискнул бы тебе сообщить, не сердись на профессора
Пелие.
– Этьен последний на кого я буду
злиться.
Эл ушла вперед, спутники совещались
в фойе здания, потом на выходе у главных дверей, потом во
дворе.
1Памплона - город в Испании, столица
Наварры.
Эл ушла на стоянку и дождалась
Лондера. По пути на остров они слова друг другу не сказали. Лондер
выглядел подавленным, разговор явно дался с трудом.
В доме на острове он пристроился в
кресле и сказал:
– Я себя со времен Тобоса таким
виноватым не чувствовал. Мне трудно от тебя что-то скрывать.
– Ты не просто так спрашивал о
состоянии Алика.