Сил нет и мне необычайно душевно.
- Так там лось… а тут ты, а потом чуть в лобовое не вписалась, а я… - он частит, обрывая фразы. Нервничает.
Представляю, что это он из-за меня так разволновался, испугался, а не потому что «работу» свою на «отлично» не выполнит. Знаем-знаем его пунктик идеальности.
- Как лось? – флегматично через силу интересуюсь и, зевая, прячу нос в меховой воротник моей временной подушки.
- Лось отлично, а вот мы … - я жду очередные матерные перлы, но Троянов вдруг замолкает.
- Принцесса, ты как? – неожиданно мягко звучит мужской голос, с подвохом.
- Отлично, а ты?
В ответ ничего, но я чувствую, как его ладонь сдвигается вверх, ощупывая меня.
- Ого, Троян, какие смелые телодвижения. Странно, что при такой робкой технике совращения у тебя столько поклонниц. Или это сейчас заводит?!
Вру, конечно, потому что меня тоже «заводит» и даже через ткань водолазки прошибает от этих скользящих движений его пальцев. Единственное, когда он прикасается к моему болезному виску, тихо стону, чтобы не трогал, а следовал мимо раны.
- Ара, твою ж… ты чего же молчишь?! – гневно кипит мужчина, хотя голос дрожит.
- О чём именно, Игнат Викторович, я умолчала?
- У тебя голова разбита, кровь.
Кровь, как истинная принцесса и папина дочка, я не люблю, поэтому сразу морщусь.
- Ну, не знала я. Ещё в зеркальце своё волшебное не успела посмотреться. Неужели всё так ужасно?
- Язва ты, Гронская. Убить тебя мало, - он шипит и психует, начиная подниматься.
Эх жаль, а так славно лежали.
- Вот это всё твои проклятия, Троянов, меня до беды доводят, - хватаюсь рукой за руль и тоже пытаюсь подняться.
Получается не сразу, а когда принимаю более-менее вертикальное положение, понимаю, что джип валяется на левом боку.
- Давай так. Я сейчас слажу за аптечкой в багажник, а ты мирно сидишь в кресле.
- Угу, - рассеянно отзываюсь, пытаясь вспомнить, как мы летели в кювет и почему не сработали подушки безопасности.
О последнем интересуюсь вслух.
- Машина целая, поэтому и не сработало. Мы просто скатились вниз, кругом тонны снега, поэтому как в перину приземлились.
Киваю как китайский болванчик, и боль тут же простреливает от травмированного виска к затылку.
- Ой, - инстинктивно хочу схватиться за голову, но мои пальцы перехватывает Игнат и крепко сжимает в своей руке.