«Черт! За что мне все
это!»
В кабинете царит гробовая тишина, но
вскоре ее нарушает пронзительный крик, но не мой, а Милочки. Крик
перешел на такие волны что мне захотелось закрыть уши. Что я и
делаю. Но самое смешное в этом то, что несмотря на свой крик,
секретарша не убирает руку с бутылкой от меня, а продолжает
медленно поливать меня. Глядя на Милу, я понимаю, что она делает
это не со зла, просто это природная аномалия – отсутствие быстрого
реагирования, ее мозг просто занят тем, что подает сигнал о
происшествии и не может одновременно решать проблему. Мне даже
стало жаль девушку.
«Бедняжка, как же тебе трудно
живётся!»
Чувствую, как липкий напиток
пропитывает мою одежду и теперь уже сырая не только моя блузка, но
и бюстгальтер под ней, а по бедрам текут капли с вишневым
ароматом.
- Мила!!! – резким движение руки
откидываю её руку от себя. Жалость к этой обделенной умом девушке
испаряется напрочь.
Я уже открываю рот, чтобы как следует
выругаться, но меня прерывает грозный мужской голос.
- Ты что творишь? – Послышалось из
кабинета, а следом дверь распахнулась и перед нами появился
разъяренный директор Илья Владимирович. – Что здесь вообще
происходит?
От увиденной картины он замирает, и
мы с Милой тоже таращимся на него, словно завороженные. Как ни
странно, но первой из нас очухивается именно Мила.
- Мне так жаль, я не хотела! -
Девушка говорит вполне искренне, но я слышу ее голос, как в
тумане.
Мужчина, стоя в дверях, смеряет меня
взглядом. Его голубые глаза становятся почти черными, когда
опускаются на мою промокшую блузку. Я чувствую, как его взгляд
обжигает мою кожу. Между нами вновь пробегает та самая искра, точно
такая же, как в ту ночь.
Я понимаю, что моя блузка промокла
насквозь и тонкий кружевной лифчик ничуть не скрывает мою грудь. И
от этого я чувствую возбуждение еще больше. Желание скинуть все со
стола и накинуться на него овладевает мной, а по взгляду Ильи
Викторовича я понимаю, что не у меня одной такой порыв.
Кое-как прогнав эти мысли, я перевожу
взгляд на Милу, та в слезах по-прежнему что-то щебечет. Понимая,
что нужно хоть что-то предпринять, чтобы уладить ситуацию, делаю
глубокий вдох и выдох, кажется, наваждение уходит на задний план.
Откидываюсь на спинку кресла и начинаю говорить.
– Илья Владимирович, Мила вернулась,
а я, как вы и просили, отправила ее к вам. А по дороге попросила
занести кое какие документы на подпись. – Я говорю холодно и четко,
даже сама от себя такого не ожидала.