Волков сделал серьёзное лица и
деловым тоном произнёс:
– Великодушно прошу прощения у вас,
Марина Андреевна! Впредь постараюсь исправиться! – И вновь начинает
улыбаться.
Мы подъезжаем к перекрестку и прямо
перед нами загорается красный. На пешеходный переход выходят разные
люди, кто-то из них торопится и почти бежит, и лишь единицы
медленно переходят дорогу, мечтательно глазея по сторонам.
– Что из рока ты предпочитаешь? –
Начальника, похоже, совершенно не волнует то, что происходит за
пределами его машины. Он что ищет в телефоне, а затем вопросительно
смотрит на меня.
– Сплин, Би–2, Сектор газа –
задумчиво говорю я, наблюдая, как двое мужчин тащат большую ель
через дорогу. – Кино, Ария, КиШ…
Из директора вырывается легкий
смешок, теперь он на меня смотрит немного удивленно.
– Последнее было совсем неожиданно! –
Его брови приподниматься.
– А это было вовсе не последние из
моего большого списка. Похоже, вы не только вопросы формулировать
не умеете, но и дослушивать собеседника до конца. – Ехидно отвечаю
я.
– Похоже, Марина Александровна, я все
больше и больше становлюсь виноватым перед вами. – Директор
изображает такой мягкий покорный голос на пол тона ниже. – Мне
придется сильно постараться, чтобы искупить свою вину. – Он, словно
змей-искуситель, немного склоняется ко мне, от его голоса по моему
телу бегут мурашки. – Прошу вас, продолжайте, Марина
Александровна.
– Красная плесень, Звери, Линкин
парк, Мерлин Мэнсон, Жуки… – Перечисляю все группы, которые
когда-либо мне нравились, лишь бы не смотреть на мужчину, сидящего
рядом за рулем.
Светофор загорается зеленым, и Илья
начинает движение.
– Холодный ветер с дождём усилился
стократно… – Начинает тихонько напевать одну из самых известных
песен группы Жуки, с легкой улыбкой.
Меня это заставляет улыбнуться, Илья
Владимирович делает паузу, предлагая мне продолжить и я соглашаюсь,
продолжая куплет:
– Всё говорит об одном, что нет пути
обратно, – мне легко и свободно рядом с ним, и я, не стесняясь,
пою.
– Что ты не мой Лопушок, а я не твой
Андрейка, – продолжает Илья.
– Что у любви у нашей села батарейка,
– Мы уже поем вместе.
– О-о ия иё, Батарейка, – Мы, во весь
голос смеясь, поем припев, не хватает только гитары и костра. – Оо
ия иё, Батарейка.
Так мы допеваем почти всю песню, у
меня уже пересохло горло, а вот Илья Владимирович еще полон
энтузиазма и продолжать петь. К счастью, нашу песню прерывает
телефонный звонок, разнесшийся по всему салону.