Виант растерянно захлопал глазами.
Чем дальше в лес, тем толще партизаны.
– При всём уважении, – протянул
Виант, – мне как-то не верится в справедливость нашего государства.
С чего бы это правосудию наконец свершиться спустя почти три года?
– Виант пристально уставился на Николая Павловича. – Чего вы
хотите?
Следак расслабленно улыбнулся. Не
иначе такой вопрос существенно облегчил ему жизнь.
– Уточняю специально и особо: –
Николай Павлович махнул указательным пальцем, – я не из полиции, не
из прокуратуры, а из некой правительственной организации. Какой
именно – вам знать не полагается. Пока, по крайней мере. Я
уполномочен предложить вам принять участие в неком секретном
эксперименте. На благо нашей родины, разумеется, – торопливо
добавил Николай Павлович. – И никакого криминала. В последнем вы
можете быть полностью уверенным.
– Кого нужно замочить? – глупая шутка
сама вылетели из горла, Виант отвёл глаза.
– Что вы, – Николай Павлович
усмехнулся, – никого убивать не надо.
– Тогда в каком качестве я вам нужен?
– Виант вновь поднял голову. – Если проект секретный, то вам
требуются либо маститые учёные, либо крутые парни с ещё более
крутыми пушками. Ни тем ни другим я не являюсь.
– Откуда в вашей голове такие глупые
стереотипы? Впрочем, неважно, – Николай Павлович махнул рукой. –
Уверяю вас: вы интересуете нас исключительно по вашему
профессиональному профилю.
Если вы примите наше предложение, то,
после выполнения очень важного задания, я уполномочен гарантировать
вам пересмотр вашего дела и полную амнистию в связи с
исключительными заслугами перед Российской Федерацией. Так вы
согласны?
Последний вопрос подобен контрольному
выстрелу в голову. Виант наморщил лоб и отвёл глаза в сторону.
Пересмотр дела и полная амнистия – звучит очень и очень заманчиво.
Несколько напрягает фраза «в связи с исключительными заслугами».
Правда, не только она.
В иной ситуации Виант не раздумывая,
с превеликим удовольствием и радостью, принял бы предложение
Николая Павловича, кем бы он там не был на самом деле. Как-никак, а
скосить двадцать один год из двадцати четырёх по приговору суда –
очень и очень весомый довод. Но-о-о… Виант невольно напрягся.
Последние три года ему довелось более чем плотно общаться с
уголовниками. Николай Павлович сладко поёт, заманивает самым
натуральным образом. А это, между прочим, типичная тактика
мошенников на доверии – наобещать лоху золотые горы без трудов и
забот. Ну а если потенциальная жертва начнёт ломаться, то следующий
шаг – надавить на неё.