– Отлично, уважаемый, – Николай
Павлович захлопнул ноутбук, – вы не пожалеете. А пока, увы, вам
придётся немного подождать. Будь моя воля, то я забрал бы вас прямо
сейчас. Но, увы, бюрократия, – Николай Павлович развёл руками.
Виант машинально кивнул. Фраза «вы не
пожалеете», едва не вогнала его в уныние. Ну точно из лексикона
мошенников на доверии. Зато слова о бюрократии, как ни странно,
вселили уверенность. Любая разводка обычно начинается сразу. А так
его освобождение и в самом деле пройдёт через громоздкий
государственный аппарат.
– До встречи, уважаемый, – Виант на
прощанье улыбнулся.
Нет ничего хуже, чем ждать и
догонять. Хотя, наверное, ждать, всё же, хуже. Когда кого-то
догоняешь, то, по крайней мере, видишь перед собой цель. Заодно
прикидываешь собственные возможности и время, когда, наконец,
сможешь догнать. Либо, как вариант, можно полностью отказаться от
погони. Ожидание же изводит сплошной неизвестностью и
непредсказуемостью. Особенно когда от тебя лично ничего не зависит.
Причём не только от тебя, но и от надзирателя в длинном тюремном
коридоре и даже от начальника тюрьмы.
Виант перевернулся на другой бок.
Господи, чем бы ещё заняться? Старинная добротная шконка под ним
даже не скрипнула. Кажется, будто скука обхватила горло длинными
костлявыми пальцами и принялась сжимать его. Причём очень долго,
почти незаметно, но верно и неотвратимо. В душе тлеет крошечная
надежда на день недели. Виант сморщил лоб, кажется, сегодня
понедельник. Вчера и позавчера, то есть в субботу и в воскресенье,
в некотором смысле было легче. По выходным дням ничего не
происходит, а потому и ждать не имеет никакого смысла. Другое дело
понедельник, начало новой трудовой недели. Важные начальники
возвращаются в большие кабинеты и принимают серьёзные решения.
Из груди вырвался тяжкий вздох, Виант
перевернулся на спину. Господи, как же скучно. Как транзитному
заключённому в камере для временного содержания ему не полагаются
даже старые журналы и книги. А вдруг поступит приказ с вещами на
выход? По этой же причине в камере-одиночке, в закутке три на
четыре метра с единственной шконкой, железной раковиной и парашей,
начисто отсутствуют телевизор и радио. О такой роскоши, как
персональный компьютер и доступ в Интернет, не стоит даже мечтать.
Пальцы левой руки нащупали гладкие крашеные доски, хоть лежать
разрешили и то радость. А то обычно шконку на день поднимают и
пристёгивают навесным замком к толстой петле в стене.