, и доктор Лоуджи Дарувалла был озабочен тем, что она требует прописать ей снотворные таблетки; но он был настолько помешан на фильмах, что находил и ее «прелестной».
Его сын Фаррух был не столь очарован Вероникой Роуз; однако нельзя сказать, что он не отмечал ее привлекательности. Вскоре конфликт эмоций поглотил нежного девятнадцатилетнего юношу. Ясно, что Вера была вульгарной молодкой, не лишенной шарма для девятнадцатилетних юнцов, особенно если речь идет о даме, которая интригующе старше – Вере было двадцать пять. Кроме того, пока ничего еще не зная о прихоти Веры тут и там обнажать грудь, Фаррух обнаружил замечательное сходство актрисы со старыми фотографиями, на которых ему так пришлась по вкусу леди Дакворт.
Это случилось вечером в пустом бальном зале, когда даже каменные полы и неустанно вращающиеся потолочные вентиляторы не могли охладить душный и влажный ночной воздух, хлынувший в «Дакворт», как густой туман с Аравийского моря. Даже такие безбожники, как Лоуджи, молились о муссонных дождях. После ужина Фаррух проводил Веру в бальный зал, но не танцевать с ней, а показать ей фотографии леди Дакворт.
– Вы мне кое-кого напоминаете, – сказал актрисе молодой человек. – Пожалуйста, можете сами убедиться. – Потом он улыбнулся своей матери Мехер, которую, похоже, не очень-то радовали ни угрюмое высокомерие Невилла Идена, который сидел слева от нее, ни пьяный Дэнни Миллс, который сидел справа от нее, уронив голову на сложенные руки, покоившиеся в его тарелке.
– Да! – сказал Гордон Хэтэвей своей племяннице. – Тебе стоит увидеть фотографии этой бабенки. Она тоже показывала всем свои сиськи!
Слово «тоже» должно было предупредить Фарруха, но он подумал: Гордон намекает лишь на то, что леди Дакворт обнажалась в довесок к другим своим особенностям.
На Веронике Роуз было платье из муслина, без рукавов, которое прилипало к ее спине, когда, потная, она откидывалась на спинку кресла; ее голые плечи вызвали мучительное страдание у даквортианцев, и в особенности у недавно взятого на службу парса мистера Сетны, считавшего, что женщина, полностью обнажающая руки в общественных местах, скандально нарушает границы дозволенного, – это только шлюха может еще и груди показать!
Увидев фотографии леди Дакворт, Вера была польщена; она приподняла сзади влажные пряди светлых волос над мокрой шеей и повернулась к молодому Фарруху, у которого при виде дорожки пота под мышкой у женщины шевельнулась плоть.