– Что с тобой? – поинтересовалась та, как только я остановился рядом.
– Рыжий сюда послал, сказал, чтобы помогал раненым.
– Рыжий? Генри Лойд?
– Он самый. Генри Лойд-младший, – неожиданно вырвалось у меня.
– Ты только при нём так не скажи. Забыл, что он любит это прозви… эй, да что с тобой? – встревожилась собеседница. А меня так зашатало, что я бы свалился с ног, если бы не женщина. Она обхватила меня за талию, помогая удержаться. Потом кликнула свою кузину, хохотушку Джесс, толстушку Дже, как её звали в нашем поселении… Воспоминания прорвали плотину забвения, разом ворвавшись в мой рассудок, который оказался на самой грани, перед крошечным шажком в пропасть сумасшествия. Всё потемнело вокруг, головокружение усилилось, послышались звуки, которых здесь просто не могло быть: детский смех, кудахтанье, лошадиное ржание и звуки волынки.
– Вот сюда его сажай, Джесс. Головой ударился о подводный камень, наверное, вон какая шишка на затылке, – сквозь рвущийся на части разум прорвались слова миссис Харис, жены бургомистра поселка Белый Дистаун.
Я сам помню себя как Марка Грегори Адамса, двадцатиоднолетнего жителя посёлка, охотника на пушного зверя и помощника лавочника по продаже скобяных изделий, сироту. Это я помню, да. А вот воспринимаю в данный миг Максимом Григорьевичем Абрамовым, двадцатишестилетним россиянином, жителем города Н… Джипер со стажем, обладатель нескольких грамот в областных соревнованиях. Он же сварщик на заводе, относящемся к ВПК, любитель скалолазания на скалодроме (настоящих гор у нас нет, да и лень мне мерзнуть, обдирать руки-ноги о камни), бывший повар, бывший охранник (ну, а кто у нас в стране из числа крепких парней без высшего образования не начинал с этой профессии?). Бывший писатель (или автор, если по-модному), бывший… да много кем мне пришлось побывать, пока не взял в руки держак с электродом и не закрыл лицо «хамелеоном».
Голова разболелась так сильно, что каждый удар сердца был готов разорвать её на части. Невольно при очередной вспышке боли застонал.
– Марк, что с тобой?
– Голова, миссис Харис. Раскалывается, просто сил нет терпеть, – признался я.
– Джесс, дай мальчику немного сонного корня, это должно помочь.
Через пару минут я держал на языке пластинку чего-то твёрдого и сухого с привкусом ментола и одновременно слегка жгучего. Понемногу боль в голове прошла, появилось умиротворение, слабость в теле, спутница скорого сна.