По соседству с ними, в прачечной, Сара, склонившись над стиральной доской, мыльным щелоком оттирала пятно с полотняной нижней юбки. Подняв юбку с полу в спальне барышень, она обнаружила, что подол замаран уличной грязью на целых три дюйма, поэтому еще с вечера замочила ее в щелоке. Мыло не отъедало пятно, зато щипало и жгло ее обветренные руки, потрескавшиеся и в цыпках. Стирай Элизабет Беннет свои нижние юбки сама, думала Сара, она, пожалуй, была бы поаккуратнее.
От медного котла валил пар, в нем кипятилось постельное белье. По запотевшим оконцам стекали капли. Сара осторожно прошла от чана к котлу по доскам, настеленным поверх мокрого и скользкого каменного пола. Бросив юбку в серую бурлящую воду, девушка утопила ее деревянными щипцами, потыкала, выпуская пузыри воздуха, помешала. Ей было велено – и ведь не поспоришь – отстирать юбку до полной белизны, и что с того, что завтра же ее, скорее всего, снова замызгают.
Полли, по локоть в чане с холодной водой, полоскала шейные платки мистера Беннета, вынимала их один за другим и перекладывала в корыто с холодным рисовым отваром, чтобы накрахмалить.
– Много нам еще осталось, как по-твоему, Сара?
Сара огляделась, прикинула. Корыта с замоченным бельем, груды волглых тряпок, дожидающихся своей очереди. Кое-где для стирки нанимают помощников. Но только не здесь, о нет! В поместье Лонгборн свое грязное белье всегда стирали сами.
– Простыни, наволочки, да еще и наши вещи…
Полли обтерла руки о передник и начала было считать груды, загибая пальцы, но тут заметила, какие они у нее красные. Девочка нахмурилась и принялась рассматривать свои ладони – как некий интересный, но не имеющий к ней отношения предмет. Должно быть, от холода руки совсем потеряли чувствительность.
– Ой, чуть не забыла про салфетки, – спохватилась Сара.
Раз в месяц каждой женщине в поместье выпадало несколько несчастливых дней, когда она вдруг начинала раздражаться по пустякам, становилась капризнее и слезливее обычного – это приходили крови. Все женские салфетки были замочены в отдельном корыте, от которого шел запах тяжелый, будто из лавки мясника. Их предстояло прокипятить последними, в оставшейся воде, перед тем как перевернуть и вылить котел.
– Похоже, тут еще порций на пять.
Сара подавила вздох и оттянула ткань под мышкой: платье, которое она терпеть не могла, насквозь пропиталось потом. Платье было из зеленоватого поплина, миссис Хилл называла этот цвет Eau de Nil