Три часа ночи. Музыка смолкла, тишина сразу обрушилась на уши, стала давить. Мы с Вовкой попрощались со всеми, кто попался на глаза, и окончательно покинули заве-дение. Я достал мобильник, позвонил Эдику, сказал, что минут через десять мы подойдем к его машине. Тот остался на месте ждать нас.
– А эта официантка на тебя пялилась! – неожиданно начал Вовка.
И мы несколько минут обсуждали официантку. Вовка начал подначивать меня, пы-таясь подбить на скорейшее знакомство. Я не особенно и отнекивался, девушка мне нра-вилась, и я определенно собирался с ней познакомиться. Вовка разошелся и продолжил наседать.
– Ну что, я у тебя останусь? – сменил я тему разговора.
– Блять, Рамзес, да оставайся! – пожал Вовка плечами, вытащил руки из карманов, развел их в стороны. – Мне какая разница, диван красный ждет тебя!
Мы вывернули из-за угла вправо, вдоль бордюра ряд из пяти машин. «Семерка» Эдика с горящими задними «дюзами» стояла в его середине. Мы с Вовкой сходу открыли двери машины и шумно ввалились в салон. Через минуту «семерка» сорвалась с места, под грохот «Раммштайна» мы понеслись по ночному городу. Я остался ночевать у Вовки, впереди маячила суббота и можно было спокойно спать хоть до обеда. Пока шумно топа-ли в подъезде и устало поднимались в Вовкину квартиру, тот успел рассказать про деда-«козла» с первого этажа, запирающего на ночь подъездную дверь изнутри и свое охот-ничье ружье, стоящее у Вовки в шкафу. Наконец-то мы пришли. Спать хотелось неимо-верно. Я быстро разделся до трусов, посетил туалет и облегченно поплелся на кухню – пе-ред сном хотелось чаю. Взял сигарету, сел на деревянный старый скрипящий и разболтан-ный стул со спинкой, закурил. Следом в камуфлированных трусах вошел Вовка, озираясь на кухне, пьяно поскреб волосатое пузо, тоже закурил. Сидя друг напротив друга, стали ждать, когда закипит чайник.
– Сыр будешь? – засмеялся бесшумно Вовка.
– Ты заебал уже со своим сыром! – засмеялся и я.
Мы принялись обсуждать Вовкины запасы сыра, попивая чай. Вовка напомнил мне про красный диван, снова засмеялся. Докурив, допив чай, побрели спать. Я лег, старый диван заскрипел подо мною. Почувствовав ребрами сквозь ткань кривую пружину, я на-чал было думать о ней, но услышав храп с Вовкиной кровати, тут же отрубился и сам.
– У тебя «Цитрамон» есть? – произнес я утром, не открывая глаз.