бы, черт возьми, и не помечтать?
…Очереди к стоянке такси не было, большинство предпочло недорогой общественный транспорт.
Нет уж, раз отпускные прогулять не успел, поеду с шиком. Военкосмолет я или кто? Следует держать марку.
Подкатило такси-робот.
Дверь бесшумно ушла в корпус, в салоне зажегся свет, и приятный женский голос произнес:
Машина свободна. Прошу садиться.
Вы не против, если я поеду с вами? – осведомились за моей спиной. – Нам обоим на космодром, а ждать следующей машины или лезть в автобус не хочется. Плачу я.
Питер Уварофф, ясен космос. Почему-то мне казалось, что он уехал раньше. Ладно, вместе так вместе. Отказать было бы совсем уж по-хамски.
Разумеется, – отвечаю. – Только платим пополам.
Знаете, как говорят русские военные летчики?
Как?
Чем точнее расчет – тем крепче дружба. Вы где предпочитаете сидеть?
Интересное выражение… Мне все равно, садитесь впереди, я – сзади.
Усаживаемся.
Космодром «Восточный», – называю адрес, и
машина плавно трогается.
А вы разве были военным летчиком? – спрашивает Питер.
Как почти все наши, – отвечаю. – Но недолго. Два года после училища.
На чем летали, если не секрет?
Не секрет. «МИГ-42 М».
Многоцелевой, всепогодный, суборбитальный, – произнес он с ноткой уважения в голосе. – Сильная машина.
Знакомы? – слегка удивился я.
Встречался. В бою. Правда, тогда еще просто с
«МИГ-42». Без М.
Однако…
В бою?
Тридцать девять лет назад. Один из последних конфликтов Великой Турции с Украиной из-за Крыма.
А, ну да, что-то такое припоминаю из курса истории. Кажется, России тогда пришлось вмешаться.
Вот-вот, она и вмешалась. «МИГами-42» и не только. А я как раз был инструктором на «фантоме». Натаскивал турецких летунов. Формально мы не имели права вступать в бой. Но на деле иногда приходилось.
На «пятидесятке»?
Да. Считалось, он превосходит сорок второй
«МИГ». Оказалось, нет. Хорошо, что все довольно быстро закончилось. Но один раз меня все-таки сбили. Впрочем, и я в долгу не остался.
В панорамном зеркале заднего вида встречаю спокойный взгляд. Похоже, не врет. Надо же. Тогда понятен его интерес к нам, военкосмолетам. Многие летчики мечтают о космосе, так уж испокон веков повелось. Странно, правда, что выступал он скорее с позиций сугубо гражданского лица. Хотя мало ли какие убеждения у человека, особенно у человека повоевавшего. Кажется, в психологии есть описание похожего синдрома, но чего только в психологии, скажите на милость, нет. Дай этим психологам волю, они все твои сокровенные мысли по полочкам разложат и каждую объяснят. Толку, правда, от этих объяснений будет, как от козла молока, но это уже им не важно, совсем не важно…