Какими еще ритуалами? Да папа давно уж забыл о своем арканском
прошлом! Мы бы с Артом в жизни не узнали, что папа в юности входил
в Братство, если бы декан Осворт однажды не проболтался за ядреной
дедовской настойкой.
– Все так, – смущенно почесала нос девушка. – Я своими глазами
видела, как он набирал ингредиенты для поискового ритуала по крови
и фамильной ценности.
– И провел его? Прямо в Академии, набитой учениками? – вкрадчиво
уточнил кощей, которому до смерти оставались считанные секунды.
Судя по пылающему взгляду моего брата. – Оплатил дань кровью?
– И провел, граф, – кивнула незнакомка и залихватски чихнула на
весь зал. – Да что ж такое…
– Протестую! – взвизгнула, подпрыгнув на кресле, зеленая
гоблинша. – Свидетельства мисс Сноуфорд вызывают сомнения у стороны
защиты.
– Отчего же?
– Оттого, что никакой мисс Сноуфорд в Академии в эти дни не
значилось. Ни в составе приглашенной комиссии, ни в списках рабочих
Заповедника и стражи Эстер-Хаза, ни в числе учеников и
преподавателей, – довольно подбоченилась защитница и потрясла в
воздухе толстой папкой с бумагами. – Я внимательно все
проверила.
– Хмм… Верно, не значилось. Свидетельница – агент Верховного
Совета, внедренный в Академию тайно. Госпожа Караваева оказала нам
неоценимую услугу, – граф с наслаждением почесал короткую бородку.
– Мисс Сноуфорд обладает редчайшим даром метамагии. Присутствующим
она знакома под именем «Снежка».
Я тихонько застонала, впиваясь ноготками в руку брата. Он,
впрочем, даже не заметил – пытался испепелить взглядом девицу, что
все эти месяцы крутилась вокруг него, кокетливо труся своим пышным
задом. И вынюхивая секреты!
Эту мерзавку-вертихвостку, вскружившую голову моему полному
песцу, я хоть сейчас готова была пустить на ингредиенты!
Бедняга Бойз… Опять не повезло ему с личной жизнью. Кто мог
подумать, что пушистая белоснежная саберша – агент драного
Совета?
– И что же заставило вас, Андрей Владимирович, рисковать
учениками и призывать нестабильную темную магию в сочельник? –
издевательски уточнил граф, и я зажала рот ладонью.
Потому что догадалась, наконец, кого искал папа. И для чего
проводил запрещенный арканский ритуал.
И от этого знания совсем обидно сделалось. Потому что я шестым
чувством, обитающим в самой непоседливой части моего тела, поняла:
не станет отец рассказывать ни о похищении, ни о Караваевой под
иллюзией, ни о ее дрянной записке. Ни о Блэре, вселившемся в
магистра Салливана почти двадцать лет назад, а ныне изгнанном
тролль знает куда. И в кого.