«Физиономию вашу холеную начистить».
– Брось, принцесса. Разве похож я на любителя чистоты? –
подмигнул «ректор», делая шаг ко мне, и я машинально схватилась за
жезл в кармане. – Ух ты… А у тебя глаза даже больше, чем у
матери.
Дверь кабинета распахнулась, и внутрь влетела черная туча. Судя
по грозному сопению, грозовая.
– Вас не звали, – скривился Бехтерев, скосив глаза на
посетителя.
– Сам пришел, – фыркнул Арт, схватил меня за локоток и
переместил за свою спину. – Моя сестра магически
несовершеннолетняя. И нуждается в сопровождении в столь поздний
час.
Брат, видимо, вспомнил сказку, что мы придумали в Эстер-Хазе. Я
скривилась: надеюсь, он это не всерьез про сопровождение. Мало мне
пернатого, мохнатого и бестелесного приглядывателей!
– В уборную вы ее тоже провожаете? Насколько я знаю, ваша сестра
у себя дома, – ухмыльнулся Бехтерев сально.
– Да. А вот вы – в гостях, – напомнил хмуро брат и плотно сжал
челюсть. – Сформулируйте трудовое наказание и сообщите письменно…
гхм… «господин ректор».
Не дожидаясь ответа, Арти вытолкал меня за дверь.
– Я вполне могла… за себя… сама… – сопела, шурша подолом юбки по
белому мрамору.
– Угу… Могла, могла…
– Откуда ты вообще?..
– Джил сообщила. Она волновалась, что ты сорвешься и захочешь
прикопать нашего новенького ректора раньше срока. Не то чтобы я был
против… Но придется оправдываться перед Советом, – он свел густые
черные брови к переносице. И добавил: – И мы обещали отцу.
– «Ничего не взорвать и никого не пустить на удобрения до их
возвращения», – повторила занудным голосом. – Да не собиралась я
никого прикапывать!
– Я уже понял, обезьянка. Теперь собираюсь я, – дернул плечами
Арт, недвусмысленно косясь на дверь папиного кабинета. – Он успел
распустить грязные лапы?
– Да кто бы позволил этому упырю? – оскорбленно воскликнула.
– Ах да, точно… Обезьянке по вкусу тролли, – язвительно поддел
меня братец, проталкивая дальше по коридору. И избавляя себя от
соблазна начистить Бехтереву все, до чего рука дотянется.
***
«Обезьянке» действительно по вкусу были тролли. В этом Арт не
ошибся, а я… Я давно уж призналась себе, что вляпалась в шурхового
магистра по самые кончики ушей. И мне было откровенно наплевать,
капли в том виноваты, магия или еще какой незарегистрированный
паразит.
Такое со мной приключилось впервые. То первое теплое чувство к
Брендану ни в какое сравнение не шло с пожаром, полыхавшим внутри
теперь. И он, этот пожар, пусть и обжигающий порой до боли, был мне
важен. Ценен.