– Да что-то нисколечко!
– Тебе не угодишь, – нахмурился отец.
Слишком спокойный для подсудимого. Видимо, тоже свободные места
подсчитывал.
– Что за слушание и причем тут ты? Это Вяземский, да?
– Тебе не стоит забивать этим голову, обезьянка, – строго бросил
отец и снова покосился на «ушастую» стену.
– Но если трибунал не для Салливана, тогда почему ты его уволил?
Где его вещи и… сам магистр?
Я понимала, что столь недвусмысленными вопросами сдаю себя с
потрохами. Но мне все еще нужны были ответы. Информационный голод
измучил меня за две недели тишины и бездействия.
– Насколько я знаю, он в палате у Мари, – отец покрутил в
пальцах жезл и неохотно убрал в карман. – И вещи свои он сам
попросил уничтожить за исключением пары мелочей.
– Почему в палате?
– Последние дни его прилично… гхм… поистрепали. Понадобились
восстановительные процедуры.
– Ты его допрашивал? – догадалась без труда.
– Мы… беседовали.
«Беседовали». Так я не там искала! Надо было сразу в теплицу к
Монстроглазу бежать. И откапывать, если не поздно.
– Так славно поболтали, что ты довел его до больничного? –
обиженно уточнила, смахивая с щеки непрошенную слезу.
– До больничного он довел себя сам. Помогал твоей матери
перенести новую сферу в Ланге и перестарался, – отец был скуп на
эмоции. По равнодушному кирпичу, в который превратилось его лицо,
трудно было понять, о чем он думает на самом деле.
– Я могу его увидеть?
– А тебе хочется? – папа потер хмурую бровь и поджал губы.
– Мне надо убедиться, что магистр в порядке. И что я не зря…
– Бросилась под сгусток Темной материи? – уточнил холодно
папенька, и кровь застыла в жилах. Даже сердце замерло кубиком
льда, перестав издавать фирменное «тук-тук».
– Ты бы сам был не рад, если бы убил невиновного, – пробормотала
неуверенно.
Не уверена я была и в том, что папенька был бы не рад. И в том,
что магистр был так уж невиновен. Во всяком случае, в глазах
отца.
– Больничное открыто, Аврора. Если тебе хочется кого-то в нем
навестить, никто не станет тебе препятствовать, – сухо кивнул тот,
и я растерянно качнулась на носках.
То есть мне можно увидеть Салливана? И никто при этом не будет
убит? Где-то тут должен быть подвох.
***
Рука дрогнула, когда я открывала дверь в больничное отделение.
Темный силуэт очертился в белом свете окна, и я чуть не сделала шаг
назад. А я ведь не трусиха! Тогда какого тролля меня так трясет,
что зуб на зуб не попадает?