Гоблин рассказал ходокам, что трущобы Тарфорда лишь примерно пятая
часть огромного города. Лицезреть который из трущоб не
представлялось возможным, из-за того, что трущобы располагались на
северной окраине горы под названием Аралон, а большая часть
территории города — в южной части. Попросту говоря, гора закрывала
нам обзор на серединную и центральную часть, а также на часть
низины города.
Трущобы соседствовали с северным портом, а разделяла их малая
городская стена. Эти районы являлись самыми бедными в городе. Еще
одним интересным фактом было то, что местная гильдия воров имела
большое влияние во всем городе, кроме трущоб. Трущобы были
единственным местом с существованием которого все пока мирились, но
при этом оно было никому не интересным.
На улицы этого района даже не заходили патрули-стражи, которых
можно было увидеть только на постах у ворот, которые вели в
соседние части города. Последнее, что удалось узнать перед тем, как
ходоки ушли, что весь город под землей пронизан подземными ходами
канализации и стоков.
Ходоки ушли, а я просидел еще около десяти минут, раскладывая
полученную информацию по полочкам. Самой интересной для меня на
данный момент, несомненно, была информация о стоках под землей —
если они пронизывают весь город, значит, при должном знании ходов,
можно скрытно, минуя посты стражи, попасть во многие закрытые части
города.
Достав бурдюк с водой и одну порцию
хлеба, я наскоро перекусил и решил внимательно исследовать
ближайшую часть района, пока не наступила ночь. Что-то
подсказывало, что ночью тут станет гораздо опасней и просто так, ни
на кого не нарвавшись, уже не пройдешься.
Поднявшись и стряхнув с себя хлебные крошки, приступил к
исследованию. Взяв за центральную точку хибару, в которой я
появился, старался двигаться по кругу (благо расположение улиц
позволяло). Разведка отняла несколько часов, но это время не прошло
даром. За время шатаний по грязным улицам я нашёл лавку местного
барыги (торговцем его язык не поворачивался назвать), у которого
продавался всякий хлам, но были и крайне полезные вещи, швейный
набор, простейшее огниво сомнительного качества. Около десятка
различной длины ножей, многие рукояти которых были треснуты, а сами
они были покрыты ржавчиной и зазубринами.
В конце концов, мои блуждания привели меня к малой стене,
огораживающей район от порта, и, едва взглянув на стражников,
сидевших у ворот и игравших в кости, я понял, что не нужно быть
семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что на такой пост назначают не
самых лучших представителей этой профессии. Их пропитые лица и
грязная замызганная форма подходили скорее тем неписям, которых я
встретил в таверне, чем стражам правопорядка. Развернувшись на сто
восемьдесят градусов, и зашагав обратно, я решил, что теперь передо
мной стоят только две задачи. Первая — найти что-нибудь подходящее
на роль оружия, второе — отыскать относительно безопасное место, в
котором я смогу отдохнуть.