Наполнив бурдюк водой и купив в довесок пять полосок сушеного
мяса я вышел из таверны на улицу и уселся на ближайшую лавку у
стены гостевого дома. Требовалось составить план дальнейших
действий.
На данный момент я уже не тащу за спиной тушу крысиного волка, и
можно спокойно ходить, не обливаясь потом и не останавливаясь
каждые пару минут. Плюс освободились руки, бурдюк с водой и сушеное
мясо перекачивали в сумку.
Составляя список необходимых вещей я учитывал, что после покупок
остались две серебряные монеты и полсотни медных. Запас воды и еды
на ближайшее время у меня в наличии уже есть. Оставалось найти
острый предмет для снятия шкур, на роль которого вполне сгодится
нож, и желательно иглу, пусть даже и костяную. Вторая часть списка
— это, несомненно, более вместительный рюкзак, покупка дневника,
который я в обязательном порядке собирался вести ежедневно, второй
кусочек карты (в трущобах), ну и наконец, если скудные финансовые
запасы к тому моменту не иссякнут, приобрести что-нибудь взамен
моей палки с гвоздями.
Мои блуждания по порту растянулись более чем на пару часов. Карта
не самого лучшего качества давала лишь приблизительное понимание,
что где находится. Почти полторы серебряных монеты ушло на то,
чтобы купить швейный набор, короткий медный нож, точильный камень,
дневник и огниво.
Заглянув в портовую кузню, я попрощался со своими планами на счет
замены оружия, самый простенький боевой нож стоил три серебряных,
не говоря уже о легкой сабле не самого великого качества, чья цена
в полновесную восьмёрку серебра отбивала всякое желание
обзаводиться оружием.
Разобравшись с делами, которые нельзя было откладывать в долгий
ящик, я отправился к посту стражи. Я дал слово, что отблагодарю их
за хлопоты, а обманывать этих ребят было крайне не выгодно, ибо еще
неизвестно, найду ли я проход сквозь канализацию в обход поста у
ворот.
Заскочив по дороге в местную забегаловку, на последние свободные
медяки взял несколько бутылок эля, явно разбавленного водой и
скудную закусь.
Уже порядком устав от бесконечной беготни, вышел к воротам, на
которых стояла знакомая стража. Узнавший меня стражник, которого
про себя я окрестил щербатым, увидев меня, немедленно вышел
навстречу:
— Пришёл сдержать своё слово или будешь петь песни?
Протягивая к нему руку я сказал: