— Здравствуйте, Анна Готлибовна, с Рождеством, простите, я
занята, — выпалила я в узкую щелку, все же открыв, но молниеносно
подставленная под мою дверь нога кандитата соседских наук, не дала
мне шанса скрыться в убежище.
— Светушка, милушка, — почти задыхаясь от переполнившего ее
энтузиазма, соседка затрясла крашеными в классический бордовый
волосами. — Это кто там у тебя... так восстал?
«Восстал». Лучше слова не подобрать.
— Это... это мой брат, — без обдумывания ответила я, и тут же
мысленно застонала.
«Све-е-та, бра-ат? Какой брат?! Он же голый, стоит перед
„сестрой“, в чем мама родила. Сейчас она ж разовьет тему!»
— Точнее... сводный брат. Троюродный. Индеец... из Америки!
Натурал. То есть нудист... убежденный! Еще не привык, да и
постирали всё... — отчаянно и от того плохо врала я на ходу. —
Сейчас его ругать буду... И прикрывать. Не волнуйтесь!
Извините!
С этими словами мне удалось закрыть дверь, несмотря на то, что
Анна Готлибовна, все еще отчаянно заглядывала в квартиру, явно
жаждая лучше рассмотреть натурала.
— Брат! — сквозь зубы с досадой прошептала. Я знала, что соседка
все еще стоит под дверью.
Вслух я наставительно сказала, адресуя слова не «брату», а
соседке под дверью:
— Ты чего меня позоришь, Джонни? У нас ходить голым не
принято!
В случившемся был один плюс: о «дальнем брате Джонни-нудисте»
теперь будут знать все жители дома. В случае чего вурдалака
повяжут, потому что глаз Анны Готблибовны, несмотря на почтенный
седьмой десяток, зорок и памятлив. Фоторобот, составленный с ее
слов, будет точен на все сто. А слух... Один мой крик и палец
пенсионерки уже набирает кого надо.
Оглянувшись, я обнаружила, что мой восставший нудист удалился.
Поставив пакеты на пол, я на цыпочках прокралась на кухню и увидела
его осторожно склонившимся над кастрюлей с супом.
«Голодный», — поняла.
— Эй... хочешь суп? Кушать? — аккуратно спросила вслух и он тут
же отодвинулся от меня на шаг и даже немного съежился, косясь то на
меня, то на кастрюлю.
Судя по всему, в себя он еще не пришел. Ну или по натуре был
стыдлив и боязлив.
— Садись, — указала я на стул, ощущая как мои страхи
развеиваются второй раз. — Хотя нет, стой на месте!
Я убежала в комнату, быстро переворошила одежду и нашла безбожно
растянутые свободные домашние штаны. Мужчина послушно стоял, пока я
отсутствовала.