«Как у пса. Или волка», — пришлось признать.
И все же это мелочи. Ни один из прикусов не может
свидетельствовать о божественном происхождении.
— Откуда ты столько знаешь? — осторожно спросила, временно забыв
о своих бедах.
«Ну не Анубис же... Древний египтянин? Хм. Не годится,
полиглот».
— Это как знать, что на небе тысячи звёзд! У настоящих жрецов
нет бровей, нет ресниц! — нетерпеливо мотнул головой и пригляделся.
— Что там написано? На светлом небе восходит сияющая... Что?
Овца?
Теперь Покахонтас хохотал минут пять. Я хохотала вместе с ним,
не знаю, почему. Просто смешно, потому что ему смешно.
— Ты точно египетский, — сказала отсмеявшись. — Может ты мумия?
Очень удачно мумифицированная.
— Мои кишки на месте, — усмехнулся он, похлопав себя по плоскому
животу.
— Сердце тоже, я слышу, — констатировала, слушая как бьется
сердце в груди пришельца. Сердце еще и располагалось с правильной
стороны.
Разве у богов есть сердца и кишки? Разве у богов теплая кожа,
которая пахнет по-мужски терпко? Разве бог может любить солянку и
куриные ножки? Разве может бог так по-человечески хохотать?
«Нет. Он настоящий, живой», — отвергла еще одно собственное
сказочное предположение.
В темном взгляде с оранжевыми искорками мелькнула странно-нежная
насмешка.
— Ты не веришь, что я истинный сын Осириса? Знай, Свейта,
мертвым оставляют сердца. Даже бездыханное тело нужно душе. А душа,
как и мудрость, живет в сердце.
Карий взгляд из-под черных ресниц мягко мерцал, а кончики
бронзовых пальцев невесомо коснулись ткани над моей грудью, и я
почувствовала...
ТИЛИ-ЛИНЬ.
Домофон.
Испуганно приподнялась. Сердце, а вместе с ним и душа, опять
ушли в пятки. Коллекторы вышли с новогодних каникул и принялись за
работу.
«Кончилась моя спокойная жизнь».
Открывать им? Мне не хотелось опять выслушивать, все равно
ничего не объяснить. Не открывать? Будут долбиться, беспокоить
соседей.
— Я открою. Хочу поговорить, — неожиданно властно произнес
Покахонтас, пожав мою руку и поднялся. — Пусть фильм замрет. И ты
замри. Я быстро.
С сомнением нажала на «паузу», но решила не отказываться от
одолжения. Поколдовав вместе с Никитой над замком, пришелец
обходился с дверью уже увереннее меня.
«Пусть общается. А я завтра в банк».
— Только не впускай! И не вздумай драться! Просто слушай и
кивай, — шепотом указала вслед.