Со вкусом карамели - страница 7

От Лебедевых раскланиваемся не раньше одиннадцати вечера. Отцы о чем-то переговариваются, периодически кидая на меня взгляды. Матери обсуждают свое, женское: как лучше интерьер в гостиной поменять, мероприятия, выставки. «Когда уже наговорятся?» — нервно «курю» в сторонке, с тоской поглядывая на припаркованные машины.

«Завтра в «Малине» в 18.00» — читаю в общем чате друзей и улыбаюсь. Неделю не виделись. Брательник мой, Влад, со Светкой — женой своей, недавно с Кипра вернулись. Говорят, что привезли подарки всем, и новость у них есть… Мы про эту «новость» давно знаем, делая вид, что не понимаем. Дядькой я скоро стану. Это очень хорошо! — повернулся на своих родителей. От меня с женитьбой отстанут и начнут проявлять «заботу» в другую сторону. Я очень рад за ребят. Света давно пускала слюни на ребенка Мирона. Там полная мини-копия папаши, только глаза матери — красивого серо-голубого оттенка.

— Я там видела объявление, что вам нужна в кафе официантка? — мнусь. Волнуюсь так, как никогда в жизни не переживала, даже на ЕГЭ в выпускном классе. Разве это не шанс встать самостоятельно на ноги и доказать самой себе, что я могу?

— Ваше прежнее место работы? — девушка с сомнением смотрит на меня.

На собеседование я оделась скромненько, но видно, что на мне дорогая одежда, не каждому смертному такая по карману. Одна блузка шелковая кремового цвета стоит сорок тысяч, меньше, чем обещанная в вакансии зарплата. У хозяйки брови ползут вверх, когда она листает мои документы, а потом снова переводит взгляд на меня. Напрягаюсь. Вика чувствует несостыковки. Женское чутье «голосит», что со мной не все так просто. «Надо было шмоток прикупить в ближайшем отделе одежды, чтобы не палиться», — хотелось застонать.

— Санитаркой в больнице, — чувствую, как уши краснеют, и румянец растекается по щекам, словно я ругательство выдала. — Понимаю, что опыта работы в кафе у меня нет, но я очень способная! — начинаю тараторить под задумчивым взглядом хозяйки «Со вкусом малины». — После работы с лежачими больными мне уже ничего не страшно, — прикусываю нижнюю губу, которая предательски начинает дрожать. Руки свои просто не знаю куда девать, они живут своей жизнью, теребя то край юбки, то перебирая документы на имя Карины Голубь.