– Это не столь трудно, когда тебе явно и однозначно указывают на нее, сопровождая это средствами эмоционального усиления выразительности, – пространно отозвался Льюис. – Но я не мог поступить иначе…
– Что же произошло? – Валентин был вконец заинтригован.
– Я отказался платить за нее в кафе.
– Такая глупая ошибка? – изумился Валентин. – Ты опять потратил все деньги на печатание своих мемуаров?
– Нет, деньги были. Я не стал оплачивать ее счет вполне осознанно. Пусть это традиция, но я не понимаю, почему любовь двух людей должна быть каким-то образом опосредована платежными средствами. Но она обвинила меня в скупости. Представляешь?
– Представляю. Льюис, ты должен хотя бы иногда напоминать себе, что не все люди игнорируют общепризнанные ценности с такой легкостью, как умеешь это делать ты, – мягко заметил Валентин.
– А что потом? – спросил Льюис, будто не слыша его. – Она попросит купить ей дом? Или потребует другой формы платежа за свою красоту? Например, написать за нее докторскую?
– Она просто возмутилась твоим отказом платить, – устало вздохнул Валентин. – Девушки не любят скряг. Надо было сразу объяснить ей, что ты свободный философ…
– Нет! – глаза Льюиса гневно сверкнули. – Никогда! Я мыслитель, ученый, странник в этом мире. Я был бы рад называться философом и относить себя к подлинным почитателям мудрости. Но в последнее время этот термин опорочили, применив его к целой научной специальности. Подумать только, они назвали группу бестолковых людей, объединенных в нее только в силу умственной слабости и неспособности к реальной работе, тем священным именем, которым издревле называли лучших титанов мысли!
Валентин только пожал плечами.
– Для этих неучей годится лишь словосочетание "философский работник", – Льюис выплюнул эту фразу с таким выражением лица, будто его вот-вот стошнит.
– Э, ну ладно-ладно, остынь. Ты хоть сделал выводы?
– Сделал, но тебе лучше о них не знать, – убежденно заявил Льюис.
– Ясно…
Валентин доел бутерброд и вытащил из портфеля журналы, положив их на стол рядом с горой собратьев. Содержимое тайной секции с неизвестными биоматериалами он, заслонившись от Льюиса широкой спиной, поместил в сейф.
Затем он сел в кресло и посмотрел с задумчивой улыбкой на Льюиса, который вновь углубился в чтение исследования несуществующих проблем в несуществующем измерении. Этот удивительный человек относился одновременно к двум категориям сотрудников, населявших Центр обеспечения здоровья. Он был, несомненно, случайным человеком на своей текущей должности, оставаясь при этом невероятно одаренным ученым.