Для гаишников очень важным и полезным в той истории оказалось то, что похищенное оружие все же нашлось-таки, причем нашлось достаточно быстро. Уже на следующий день, через считанные часы после своей пропажи автомат «вернули». Ну, а главным, несомненно, было то, что никого за это время из него не грохнули – при проверке сразу определили, что все патроны остались в магазине, да и сам ствол был чистый, «нестрелянный». Все это само по себе уже было для гаишников большой удачей, и в первую очередь для незадачливого хозяина найденного калаша. Учитывая все «положительные» обстоятельства происшествия, «дорожники» дело это тогда быстренько закрыли, даже лейтенатику тому выговор вынесли устно, что бы не поднимать лишнего шума, чему тот был рад несказанно. В общем дело натурально замяли, не вынося, как это говорится, сор из избы. Тем более, что и у них никаких логичных объяснений произошедшему найдено так и не было. Да и спросить-то теперь было уже не с кого.
Все это следователь знал доподлинно. Через родственника своего знакомого и бывшего сослуживца, который работал в Главном управлении ГИБДД Москвы, ему удалось выяснить на только «судьбу» машины. Он узнал также, что последний из ее владельцев (гаишники нашли-таки данные на него), некто Хохлов, буквально через пару дней после той аварии закончил свой жизненный путь, покончив с собой в туалете психиатрического отделения одной из московских больниц и не хватило буквально нескольких часов, чтобы взять его. Когда об этом стало известно в ГИБДД, то там сочли сей факт за некий «добрый знак свыше». Ещё один, вкупе с отыскавшимся автоматом. Теперь одним (и практически единственным) свидетелем и участником этого происшествия стало меньше и это давало им дополнительный повод дело замять.
Как выяснил следователь, тогда все еще интересовавшийся по инерции деталями этого дела, свои счеты жизнью этот самый Хохлов свел весьма банальным способом. Просто вскрыл себе вены. Тем не менее это было очень странно, потому что не так-то и просто совершить самоубийство в медицинском учреждении, да еще и, ко всему прочему, профильного направления. А ведь попал он туда, между прочим, сразу же после первой своей, аналогичной, но неудачной попытки суицида, из чего следовало, что контроль за ним после этого наверняка должен был быть не шуточный.