— Надо же, сын советника, племянник военного, а жульничаешь.
Имей честь играть по правилам.
— Повтори! — лицо Бурова побагровело, а воздух вокруг задрожал
как перед использованием дара.
— Повторю, если надо. Твоя команда свидетели, или они тоже
скажут, что ты играл честно? — расчет был на то, чтобы задеть честь
остальных ребят. Буров шальной и гордый, может и пойти на конфликт,
а вот Трегубов и Суровцев явно не станут пятнать честь ради обычной
игры в мяч.
— Дима, оставь! — вмешался Суровцев. — Уговор был играть без
дара, значит играем без способностей. Гол не засчитан.
— Мы с тобой еще поговорим, безродный! — Буров одарил меня
взглядом, который не предвещал ничего хорошего.
Следующий удар я все-таки пропустил. Теперь уже Трегубов вывел
Бурова на удар, и тот пробил ногой в правый угол. Даже без дара
удар получился что надо, и я просто не успел отреагировать, зато
потом отразил четыре удара подряд.
— Хорош, Архипов! — Фрязин вошел в кураж и был вне себя от
радости. — Наш паря!
Законы футбола действовали и в этой игре. Если не забиваешь ты,
забьют тебе. Сначала Матвеев сделал шикарный бросок на Фрязина,
который зашвырнул мяч в арку мимо Камардина, а потом Матвеев
прокинул мяч по низу, а Луке осталось только замкнуть передачу и
переправить мяч в кольцо.
За нашей игрой теперь следили не только механики, но и
практически весь первый курс, а также несколько стражей и
работников академии, у которых появилось немного свободного
времени, чтобы последить за игрой. Они обступили поле сплошной
стеной с одной стороны и поддерживали игроков.
Буров был уже на взводе, потому как третий пропущенный мяч
означал бы конец игры и неминуемое поражение. Когда Матвеев
преградил его путь, он все же активировал дар и оттолкнул Глеба в
сторону, словно пушинку.
— Нарушение! — Фрязин заорал так громко, что слышали, наверно,
на всю академию. Еще бы, такой накал страстей и такая грубая
игра.
— Штрафной! — произнес Матвеев, держась за ушибленный бок.
Удар пришлось бить метров с пятнадцати. Два стража стали в пяти
шагах от мяча и закрыли собой арку. Камардин метался в кольце,
словно хомяк в колесе, стараясь закрыть собой как можно большую
площадь.
— Уф, болит! — сморщился Глеб, поднявшись на ноги.
— Дай посмотрю! — это вмешалась Полина Маслова. Девушка отвела
парня в сторону, задрала его футболку и приложила ладони к
ушибленному месту.