В
столовой было уже пусто, я быстро доела, стараясь не поднимать головы и не
показывать проснувшийся аппетит, и поплелась назад. По дороге в палату
встретился мой лечащий врач и, стараясь скрыть интерес за показной
небрежностью, сделал вопросительный комплимент моему внешнему виду. Я угрюмо
ответила, как Саша велел:
—
Этот заставил.
—
«Этот» кто?
—
Ну, стилист припёрся…
Этого
оказалось достаточно. Врач удовлетворённо кивнул и отпустил. Лишь бы забыл и не
начал выяснять, какого лешего этот свежеуволившийся стилист делал в его
вотчине. Хорошо, что Саша не сказал ещё никому про увольнение, но ведь скоро
это станет известно, что тогда? Надеюсь, что я успею свалить отсюда раньше!
Через
пару часов эйфория начала проходить, и я опять захандрила. Одежда была на
удивление удобной, но сидеть в ней мне не нравилось: сняла кеды и улеглась на
кровать. Из-за погоды прогулки во дворе не получится — никого не выпускают. Да
и куртки у меня нормальной нет. Та, что висела в шкафчике при входе, была
коротенькой и лёгкой. О чём думали родители, когда перевозили меня сюда?
Наверное, о том, что выйду я уже к концу весны «готовенькая». А пальто, в
котором я ехала в Москву, забрали.
Интересно,
как Саша решит вопрос с побегом? Теперь я остро чувствовала, что это делать
нужно как можно скорее! Будто из-за своей апатии не заметила, что жареный петух
уже подкрался. А теперь у меня внутри прыгала резиновым мячиком паника, что
рвать когти нужно просто срочно, чуть ли не прямо сейчас!
Но за
последние дни я так привыкла просто лежать, что особо сосредоточиться не
получалось, сознание пыталось по привычке уплыть в омут апатии. А может, и в
еде были какие-то препараты? Я так и сидела в темнеющей комнате, глядя в окно.
Из-за туч вечер наступил так незаметно, что я даже не сразу осознала, как
оказалась в кромешной тьме, и только фонарь, светивший в окно, давал призрачный
свет.
Ужин
я опять пропустила, но теперь уже не из-за «хандры», а потому, что всерьёз
задумалась над тем, не подсыпали ли мне чего-то? Вечерний обход застал меня в
той же позе. Меня уговорили снять свитер и лечь под одеяло, выключили свет,
который сами же и включали, и дверь закрылась. Больница начала погружаться в
сон. Я вслушивалась в звуки шагов по коридорам. Редко-редко проходил кто-то
после отбоя, это был или медперсонал, или охрана. Уже привычная тишина.