Ноги
не слушались, колени иголками пронзала боль. Но я не спешила не поэтому. Я
просто любовалась силуэтами родителей, которые кружились и кружились, не глядя
ни на кого. Да и кто будет смотреть на них ранним утром?
Занавеска
колыхнулась, папа выбросил окурок в окно, по своему обыкновению, и обнял жену.
Пожалуй, нам не стоит быть здесь. Здесь я уже лишняя…
Но
вдруг каким-то шестым чувством я поняла, что что-то не так. Поискала взглядом и
осознала, что вижу, как на первом этаже задымились занавески. Окурок не долетел
до земли, и его занесло в полуоткрытую форточку. Чёрная дыра разрасталась, уже
окрашиваясь вспышками пламени по краям. Я рванулась вперёд, чтобы предупредить
родителей, но вдруг ощутила, что ласковые бережные объятья байкера обернулись
стальными оковами. Он перехватил мои запястья крест-накрест и прижал к себе
сильнее, не давая шанса вырваться. Я повернула к нему голову, растерянно
вглядываясь в тёмные стёкла очков. Он стоял, молча глядя на дым. Казалось, что
это он раздувает его. Запахло гарью.
—
Пусти меня! — крикнула я, но он лишь усилил хватку.
Внутри
всё похолодело и будто оборвалось что-то. Я попыталась лягнуть его, но ноги всё
ещё не слушались достаточно, чтобы я смогла попасть. Байкер сосредоточенно
смотрел на дом, лишь ноздри чуть трепетали, будто он уже ощущал запах палёного
мяса.
Я вновь
растерянно бросила взгляд на дом: занавески полыхали, а наверху в окне всё ещё
танцевали родители, не знавшие, что уже всё, уже это последний раз для них
может быть!
—
Пусти меня!!! — отчаянно закричала я и опять дёрнулась, дёрнулась изо всех сил,
всем своим существом желая спасти двоих живых людей. — Мама!!! Папа!!!
Мотоциклист
склонился к моему уху, коснувшись тёплым дыханием щёки, и прошептал:
— Я
хочу, чтобы ты вспомнила всё до конца. Я буду милостив, я обещаю.
—
Пусти!!! ПАПА!!!
Родители
услышали мой крик и разорвали объятья, растерянно вертя головами, ещё не
понимая. На кухне что-то взорвалось, я вскрикнула. Огонь разрастался слишком
быстро, неестественно — первый этаж уже полыхал. Где-то я уже видела это. Такое
же жадное голодное стремительное пламя, пожирающее здание за секунды и не
трогая ничего рядом. Суд мага.
Мать
выглянула в окно, посмотреть, кто кричал, и закричала сама, сзади показался
отец, замешкался, растерявшись, а потом решительным движением подсадил её на
подоконник, чтобы помочь выпрыгнуть из окна. Спасти её, хотя бы её, пока
возможно. Но прямо перед ними вырвался столп пламени, отбросивший их назад, в глубь
кипящего ада. Раздался нечеловеческий крик боли и ужаса.