Я
засмеялась. Кажется, впервые после того, как оказалась здесь. Голосовые связки
были удивлены не меньше диафрагмы. Это было так нереально и так забавно. Он же
и вправду пытался мне помочь, как умел! И что самое удивительное — кажется, ему
удалось это!
Тут
он доверительно наклонился ко мне поближе и тихо сказал:
— Я
бы на вашем месте не пил препараты, которые здесь дают,— я удивлённо посмотрела
на него, а Александр ещё и бровями выразительно подвигал: — ничего хорошего от
них не будет, уж поверьте! И вообще, выбираться вам отсюда надо!
— А
мои родители вообще знают, что вы здесь, Александр?
—
Да пошли они на хер! — вдруг воскликнул стилист. — Эти бессердечные люди и
ноготка вашего не стоят! И вообще, я уволился и всем готов сказать, что к э-э-этим
людям я больше ни ногой! Никогда! И никому не советую! Бесчувственные! Я пять
лет на них пахал как проклятый, ночами не спал, по первому же зову летел,
бросал всё! Никакой личной жизни, никакого отдыха! И что взамен? Да ничего!
Только презрение! Мы с вами о-о-обое жертвы их произвола! Но я больше не дам им
унижать меня, и вас тоже! Знаете, Дашенька, зовите меня просто Саша, мне кажется,
что мы можем быть друзьями!
Я
сидела как громом поражённая, и где-то в глубине души у меня вновь начала
прорезаться вера в людей.
— А
куда же вы пойдёте? — невпопад спросила я.
—
Ой, не волнуйтесь, я уже нашёл себе работу, между прочим, лу-у-учше! Здесь, в
Москве, меня друзья пригласили в один проект. И знаете что, Дашенька, если
хотите, я попробую и вас туда пропихнуть! Но сначала вам надо выбраться отсюда,
из этой тюрьмы! У вас отличные данные, такой характерный харизматичный образ,
это просто нельзя так оставлять! Вы такая — своеобразная, у вас особый стиль,
какой-то свой дух, понимаете, да? Послушайте, Дашенька. Я — человек искусства.
И вы тоже, я вижу, уж поверьте мне! И всегда видел, что не из той вы породы,
что ваши, с позволения сказать, маменька с папенькой. Я никогда себе не прощу,
если вас загубят!
Он
встал со стула и принялся ходить из угла в угол. Эта картина никак не вязалась
с тем, что я привыкла видеть. Но он прав, мне действительно нужно выбираться,
потому что ещё чуть-чуть — и уже будет поздно. Но как это сделать? Понятно, что
по доброй воле меня не выпишут!
—
Дашенька, — опять склонился Саша ко мне, бесцеремонно присев на кровать, — я
вообще не просто так сюда прорывался. Интуиция, знаете ли — не миф, я прямо знал,
что нужно подготовиться! Я там в сумочке с одеждой в кармашек положил денежек на
всякий случай. Немного, но вижу, что понадобятся, — и он, будто самого себя
убеждая, прибавил, выставив ладони вперёд: — На всякий случай! И ещё положил
необходимое: телефон, салфеточки, заколочки. Из обуви поместились только
кедики, но уж лучше, чем тапочки. Мы с вами чуть позже созвонимся и придумаем,
как это всё лучше организовать, но вам отсюда нужно уходить! Я теперь точно это
вижу! Сразу, как зашёл, понял!