Одно было очевидно: их клиент жаждет повышенной секретности, потому как, мало того, что он поверх обычного костюма надел ватник и шапку надвинул на брови, так еще и тридцать раз спросил, является ли конфиденциальность политикой их компании. Макс ответил тридцать раз ему в утвердительной форме, что является, и еще шесть раз накинул сверху для пущей убедительности. «…Является, является, является, является, является, является, – повторил Макс, забыв уже сам вопрос. Но это было уже не так важно». Только после этого человек назвал свое имя и мило заулыбался. Звали его Одуваном Мамонтовым.
– Понимаете, – очень аккуратно сказал он, взвешивая каждое свое слово, – у меня есть друг детства, очень известный человек, который остро нуждается в вашей «свинье».
– Вот как? – удивился Максим. – Насколько остро нуждается?
– Очень остро. Самым острейшим образом. Я бы даже сказал, что это вопрос жизни и смерти. Только пока он не знает об этом. Понимаете, дело в том, что он живет только работой, хоть ему уже давненько за сорок. Ни семьи, ни детей, ни любовниц нет у него. Надо с этим что-то-то делать. Эта свинья должна быть подложена в терапевтических целях, иначе его харчевню духа разорит наш враг – возраст, и мой друг так и уйдет из жизни несолоно нахлебавшись, – пожав плечами, заключил по-философски Одуван, а дальше стал рассказывать о профессии своего друга.
Макс задумался, слушая его тихий и вкрадчивый голосок. Как оказалось, друг их клиента является владельцем крайне преуспевающей компании по выпуску не очень алкогольных напитков, и в скором времени он намеревается представить миру свое новое вино, на создание которого он потратил много лет своей жизни. «Вот его-то и нужно испортить! – пронзительно сказал Одуван, и его глаза наполнились металлическим блеском радости, доходящей почти до неистовства».
Конец ознакомительного фрагмента.