— Я подумал… Вы всё равно уже видели. Мистер Джеткинс… У меня ведь нет одежды, я подумал…
— Да, конечно, — Шейн едва не хлопнул себя ладонью по лбу и, скрывшись на секунду в комнате, вернулся уже со свежей сменой одежды. — Не знаю, как насчёт размера. Я носил это, когда мне было… как тебе. Но Левайс, вроде, бессмертен.
— Спасибо, — кажется, мальчишка даже обернулся, но тут же смутился и спрятал улыбку за волной волос, — мистер… Джеткинс.
— Шейн, — поправил сержант спокойно и, как на зло, в этот миг его пальцы соприкоснулись с пальцами Питера. Тот дёрнулся, а по телу полицейского пробежала волна электричества.
Шейн торопливо отпустил одежду и отступил на шаг назад. Дверь закрылась, и парень снова исчез из поля зрения. Появился он уже в широковатых для него джинсах и майке с надписью «What thе Fack?». К разочарованию и некоторой зависти Шейна, этот комплект одежды от «Second Hand» ни разу его не портил. Натолкнувшись на взгляд Шейна, Питер торопливо обхватил руками локти и опустил глаза. Шейн уже предчувствовал необходимость объясниться, и открыл было рот, когда звякнула микроволновка, и он с облегчением выпалил:
— Ужин готов.
Они перебрались на кухню. Искоса наблюдая, как парень осторожно, бочком, устраивается на стуле, Шейн не выдержал и спросил:
— Болит?
Питер дёрнулся, но, когда поднял глаза, лицо его было почти спокойно.
— Уже нет.
Шейн кивнул, уже жалея, что коснулся щекотливой темы. Открыл микроволновку и замахал рукой, разгоняя дым. Попытался достать тарелку, обжёг пальцы и тут же отдёрнул руку, потянулся за полотенцем и извлёк, наконец, подуглившиеся снизу сэндвичи и торопливо, пока жар не добрался до пальцев, плюхнул их на стол. Закрыв дверцу и обернувшись, он обнаружил, что Питер обидно хихикает.
— Смешно?
Видимо, что-то было в лице Шейна, от чего парень вмиг стал серьёзным и подался назад.
— Я… прости… — он снова спрятал глаза, и Шейн выругался уже на самого себя, однако испуг на лице парня только усилился.
Шейн глубоко вдохнул, заставляя голову заработать нормально. Присутствие омеги явно этому не способствовало.
— Я не злюсь. Ты прости, — он сел и, взяв свой сэндвич, покрутил его в руках. — И у тебя красивый смех. Я буду рад, если ты станешь смеяться почаще.
Питер, до сих пор сидевший в полуметре от стола, скрестив руки на коленях, неловко улыбнулся.