тщетно. Бывшие друзья отвернулись от нее, называя
безумной, бешенной и ненормальной. И она их не винила. Иногда она
просто ходила из угла в угол, прокручивая в уме образы разных
стражей, не находя себе места. Она ощущала глубокую
неудовлетворенность… не всексуальном смысле, хотя, возможно, это бы отчасти
решило проблему. По крайней мере, психиатр ей советовал подобное.
Нет, скорее, Фурия чувствовала себя ущербной, неполноценной. И она
не понимала, чего или кого ей не хватает для того, чтобы обрести
покой.
Употребление демонического экстракта вывело ее из
равновесия. Хотела бы она повернуть все вспять и отказаться от
интенсивного развития сил. Но прошлое уже не вернуть. Остается лишь
беситься и метаться из стороны в сторону, будто птица в
клетке.
Появившийся из ниоткуда червяк сломал привычную
картину мира. Он был слаб, но вел себя так, словно властитель мира,
не меньше. Наглецов Фурия быстро ставила на место, но в данном
случае что-то ее останавливало.
Она
надеялась, чтохотя бы Костеруб
с ним разберется, но ее надеждам не суждено было сбыться. Агата
знала, что легко размажет червяка по стенке. Будь он — эпсилон,
дельта или даже гамма, шансов у него против нее нет. Но почему-то
крепла в ней уверенность, что даже после проигрыша червяк продолжит вести себя так, словно
является пупом земли. Это выводило ее из себя, заставляло кровь
вскипать. Ее тянуло к нему, и в то же время хотелось его
уничтожить. Разорвать плоть, сломать кости, вырвать еще
трепыхающееся сердце и раздавить!
Он еще и
посмел пожаловаться психиатру на нее, из-за чего ей пришлось
выслушивать нудную часовую лекцию от своего лечащего врача! Уму
непостижимо!
Она
обязана была поставить выскочку на место! Вот только каким образом?
В один из дней желание повидать заклятого врага привело ее к классу
червяка. Она ненавидела саму себя за столь пристальное внимание, но
ничего не могла поделать.
—Снова ты? — показался из проема
Преображенский. — Долго ты еще будешь меня преследовать?
—Ты наябедничал на меня врачу словно
позорный червяк!
—Потому что ты меня вконец заколебала, —
поморщился он. — В чем твоя проблема, женщина? Все в толк взять не
возьму!
—Я желаю видеть твое унижение, неужели
не ясно?!
—Экстракт явно не пошел тебе на пользу,
— покачал он головой.
Ярость
начала подниматься из глубин души, смешиваясь с иными, доселе
неизведанными чувствами.