Куда же делась Мяука, и почему связь
с ней не работает. Несмотря на то, что словам ее матери я верил,
все же отправил ей на нейросеть пару сообщений, но они так и
числятся не доставленными. Видимо она где-то за пределами прямой
связи. Или еще печальнее, стоит глушилка ее нейросети. Ну да ладно
— это пообещал выяснить Иж.
Я посмотрел на потолок, где в
светильнике все еще торчала игла дикобраза, встал с кресла и
выдернул ее. В светильнике заискрило, запахло горелой
проводкой.
Некоторое время назад я собрал себе
одного ремонтного дроида, для выполнения мелких поручений, типа
этого. Отдал ему приказ через нейросеть — «устранить
неисправность», и стал наблюдать, как маленький робот начал
разбирать световую панель и копошиться в ее внутренностях.
Когда мне это наскучило я отправил
сообщение Лине, что мне необходимо встретиться с Левинсом. Я
догадывался, что они где-то вместе нагуливаются. И через несколько
минут получил ответ: «Будем в „Гадском“ в шесть вечера,
приходи».
До шести вечера оставалось пол часа,
так что я вышел из дома и спокойным шагом направился по знакомому
маршруту. Поднявшись на лифте на верхний ярус, на котором и
располагались все возможные заведения на станции, я попал на
аллею.
Идя по дорожке, которая выглядела как
асфальтовая (на самом деле вся отделка станции была выполнена из
универсального материала «композит», он мог принимать любой вид) я
вдыхал аромат хвои.
По бокам от дорожки были высажены
настоящие деревья, с иголками, на некоторых были шишки. Между
некоторыми деревцами стояли лавочки или небольшие беседки, на
многих кто-то сидел, читая что-то в нейросети, были и обнимающиеся
парочки. Грусть снова шевельнулась в груди.
В «Гадском выползне» все было, как
обычно. Разумные обедали, переговаривались, у барной стойки
выпивали и закусывали. Только Мяуки тут не было и от этого бар
казался пустым. Я только сейчас осознал, что ходил сюда только
из-за нее, куда проще было заказать еду с доставкой.
В дальнем углу зала за столиком уже
сидела Лина и Левинс, о чем-то разговаривали. Девушка все время
улыбалась своему спутнику, было видно не вооруженным глазом, что
оба очень увлечены друг другом. Они были увлечены настолько, что
даже когда я сел к ним за столик, заметили меня только тогда, когда
я к ним обратился: