Сергей вымотался после ночного дежурства и специально, чтобы его не потревожили и не разбудили, свалился спать в кладовой старшей медсестры, где хранись халаты и простыни. Благо что ключ имел по старой дружбе. А в самом углу кладовки находилась довольно тонкая стеночка, отделяющая от личного кабинета главврача. Вот разговор в голове проснувшегося санитара и зафиксировался до последнего слова.
Вначале Чернов элементарно пришел в неописуемое бешенство. Ему в тот момент захотелось сразу на месте придушить урода, дававшего когда-то клятву Гиппократа. Но пока с мычанием выбирался из кладовки, а потом, оказавшись в запруженном людьми коридоре, забуксовал, ярость его слегка подугасла, и он рухнул в раздумьях на освободившееся место на скамье для посетителей. Решил отдышаться и подумать.
Помогло. Мысли стали более взвешенные и правильные: «Немедленно подать на этого людоеда в органы! Те организуют засаду, вычислят всю группу преступников и засадят до скончания их века по тюрьмам!»
Но дальше в голову влезло препротивное «знание действительности». Припомнилось, что главврач имеет двоюродного брата с генеральскими погонами в Комитете госбезопасности, зять работает в Министерстве внутренних дел, еще с десяток разных милицейских административных чинов постоянно крутят какие-то совместные дела и отдыхают в госпитальном профилактории за чертой мегаполиса. То есть круговая порука у главного врача имелась железобетонная. В девяносто третьем году это означало, что продавец органов выкрутится в любом случае. Мало того, если и станут устраивать засаду на «живца», то этим самым живцом, скорее всего, и окажется именно невинный паренек. После чего неопознанные останки закопают в неопознанном месте.
Сергей Чернов верил в сказки, но еще лучше он ориентировался в окружающей жизни. Поэтому, посидев на лавке и окончательно успокоившись, поспешил на пост, усиленно разрабатывая новую идею, совершенно отличную от предыдущих. Раз нельзя наказать преступников, то следовало хотя бы спасти невинного человека. Тем более что сделать это показалось довольно просто. Палата с тремя подобными «овощами» находилась в дальнем крыле госпиталя, запиралась на ключ, и при желании любого больного можно было вывести за ручку прямо во внутренний парк, что порой и практиковалось в оздоровительных целях. А дальше забор, а то и служебная калитка, в машину – и…