Но я, прикинувшись глухим шлангом,
лишь прибавила скорости. Встречаться сейчас с некромантом не
хотелось. Вальдемар Прекрасный не Шеф, он не такой отходчивый и
головомойки мне не избежать. Я хоть и понимала его и сочувствовала,
это же ему пришлось ликвидировать главные последствия «пляски
смерти», упокоить целое кладбище в кратчайшие сроки – это вам не
хухры‑мухры, а сила. Но выслушивать нотации откровенно не хотелось,
сегодня с меня хватит и Шефа.
Миновав сквер и прошмыгнув мимо
Толика, на ходу помахав охраннику у ворот, я пулей вылетела из
горячо любимого отделения, и не сбавляя скорости, побежала подальше
от дислокации возможных нотационных действий. С Вальдемара
Прекрасного ещё станется погнаться за мной, кто их знает этих
некромантов в гневе?
– Аааа…
– Твою ж мать! Какого!????
Приглушенный мат и мои вопли оглушили
улицу одновременно. Горячий кофе обжёг кожу так неожиданно, что я
даже опомниться не успела. Отскочив от внезапно возникшего
препятствия, я еле‑еле сдержалась, чтобы не снять горячею
футболку.
– Ну за что всё это? – запричитала я,
пытаясь хоть как‑то остудить болевшую поверхность кожи. Помимо
футболки, досталось и рукам, кожу нещадно жгло, а тёплая погода
мигом перестала приносить удовольствие.
– И куда ты так несёшься? –
огрызнулся мужской голос, бывший именно тем препятствием, в которое
я врезалась.
Продолжая обмахиваться, я наконец
посмотрела на любителя обжигающе‑горячего кофе. Высокий
черноволосый мужчина, с короткими волосами, чёрной рубашкой с
закатанными рукавами, чёрных штанах и перекошенным от злости лицом,
глаз за тёмными чёрными очками видно не было, но почему‑то
казалось, что у этого любителя чёрного они также тёмные.
– Простите – выговорила я сквозь
зубы.
Мужчина ничего не ответил, зло смерил
меня взглядом, который чувствовался даже под зеркальными стёклами,
смял бумажный стаканчик и отшвырнув его прямо на тротуар, обогнул
мою пострадавшую фигурку и завернул за угол, скрывшись из виду.
– И что это было? – недоумённо
проговорила я в пространство.
Бегать за нерадивым препятствием не
было никакого желания, я извинилась и если у него больше нет
никаких претензий, то и Бог с ним. Подняв неаккуратно отброшенный
стаканчик с земли и выкинув его в урну, всё ещё продолжая остужать
горячую ткань футболки, я направилась в любимое кафе. После всех
потрясений последних суток мне был необходим кофе и хоть несколько
минут отдыха.