– Прекратите – также зло процедил
Никита. – Вы разрушите улики.
– Да нет тут ничего – Емельянов
указал на пол. указывая на грязь.
А дальше время будто замедлилось, вот
по лицу Емельянова пробегает тень удивления, он наклоняется к полу
с протянутой рукой. Вот Никита протягивает к нему руку, чтобы
остановить и делает шаг вперёд, но путь ему преградила злосчастная
тумба. Рука Емельянова коснулась чего‑то на полу.
– Не трога… – Никита отшвыривает
тумбу, пытаясь успеть.
Рука Емельянова дотронулась до пола и
воздух взорвался сработавшим заклинанием.
– О, мать честная – прошептала я, всё
так же в замедленной съёмке наблюдая, как вмиг почерневшая рука
Емельянова метнулась к горлу. Он задыхался, а на покрасневшем от
гнева лице проступили мертвенно белые пятна Морены.
Никита настиг Емельянова через
секунду, ударил по руке и из почерневших пальцев на ламинат
покатилась булавка с крупным прозрачном камнем на вершине. Я даже
не заметила, как тяга и набат в голове стихли, улетучившись в
момент, когда Емельянов коснулся булавки.
Емельянов покачнулся и свалился бы,
ударившись о стеллаж если бы Черновский вовремя не поддержал его.
Но миндальничать не было времени. и неуклюже уложив здоровое тело
ведьмака на пол, Никита тут же начал произносить контрзаклинание,
снимая энергетическую пелену с уже бьющегося в конвульсиях тела.
Некромант за работой – это нечто невообразимое. Их сила всегда
отличалась не только мощью, но и эффектностью. Глаза полыхают
неоново‑зелёным. С кончиков пальцев срываются зелёные искорки
света, проникая в тело Емельянова, аура полыхает ярким зеленоватым
свечением, а потемневшие губы шепчут на первый взгляд бессвязные
слова.
Я заворожённо наблюдала за ним,
пребывая в лёгком ступоре от происходящего с Емельяновым и в полном
шоке от силы Черновского. Да он с лёгкостью мог бы претендовать на
место магистра.
Тем временем сила струилась из Никиты
в Емельянова, белые пятна с лица и шеи постепенно начали отступать,
сквозь лопнувшую перчатку пальцы приобрели нормальный человеческий
оттенок. А спустя полминуты выровнялось и дыхание, из прерывистого
став ровным и глубоким. Никита сжал кулаки над грудью Емельянова и
словно захватив что‑то, выдернул призрачный щуп в форме булавки.
Энергетическая заноза, оказавшись на свободе, тут же распалась,
рассеиваясь в пространстве сотнями тёмных точек.