Сводного брата звали Роман Кутузов. Он на год младше Алины. Ему
пятнадцать лет. Довольно низкорослый парень, с короткими светлыми
волосами. Его взгляд в мою сторону показывал не только презрение,
но даже ненависть и агрессию.
Изучив своих так называемых родственников, я отодвинул стул и
уселся на него.
— Леша, надеюсь, ты отдохнул после всех событий, — дядя прервал
напряжённую тишину.
— Учитывая, какой он тряпка и слабохарактерный, мне кажется,
Алексей будет ещё несколько месяцев отходить от похищения. В такой
ситуации даже храбрые люди могут перепугаться, чего уж говорить о
ком-то вроде него, — хмыкнула мачеха.
— Жанна, вы не должны так говорить о моём брате. Он совсем не
испугался. Леша очень храбрый, — взбеленилась сестра.
Она всегда защищала Алексея. Можно даже сказать, что она была
единственным человеком в семье Кутузовых, который искренне любил и
готов был поддержать словом и делом предыдущего владельца моего
тела, а теперь и меня.
— Деточка, если бы твой брат не был таким никчёмным, то мой муж
не сделал бы наследником рода моего сына. Рома младше Алексея и в
обычной ситуации никогда бы не смог стать наследником. Но увидев,
насколько бесполезен его старший сын, моему мужу пришлось принять
такое решение, — довольным тоном заявила мачеха.
— Это неправда! Папа скажи, что это неправда, — возмущённо
обратилась к главе рода Алина.
Отец не повел и бровью после всего сказанного. Его лицо
по-прежнему было непроницаемым, словно кусок камня.
— Алина, Жанна, не устраивайте скандал на ровном месте.
Своим ответом Виктор никак не опроверг слова его жены. Было
видно, что ему плевать на меня и на то, что обо мне говорят. Либо
он делал вид, что ему плевать.
— Я уверен, ты, ублюдок, рыдал как младенец, когда тебя пленили
те отбросы. Так ведь? — с ненавистью, скривившись, обратился ко мне
Роман.
К слову, он оказался прав. До того, как я переместился в тело
Алексея, тот рыдал именно таким образом.
— Рома, не смей оскорблять брата за этим столом. Если будешь так
себя вести, то я лично придумаю тебе наказание, — суровым голосом,
в котором были стальные нотки, заявил дядя.
— Я никогда не считал его своим братом. Он трусливый, малодушный
отброс, и к тому же не владеет магией эфира. Зачем мы вообще с ним
возимся? Какая от него польза?
Градус ненависти продолжал расти. Было видно невооруженным
взглядом, насколько сильно мой брат презирал Алексея. Меня это не
особо волновало, так как теперь в этом теле другой человек.
Полагаю, его мнение обо мне скоро изменится.