А мне так не хватает этой душевности в наших отношениях, которая была с самого начала!
Даже когда я сама подхожу и обнимаю Ярослава, он как-то быстро обнимает меня в ответ и старается поскорее вывернуться из объятий или вовсе скидывает с себя мои руки. Словно отстраняет. Словно ему... неприятно...
Меня это сильно расстраивает, и моя интуиция подсказывает мне, что это ненормально. Ведь раньше было по-другому. Что вдруг изменилось?
Я реально связывала эти перемены с Сэмом. Хотя сам мальчик вообще воспринимал меня как маму, близкого человека.
Чисто с психологической точки зрения я понимала, что ребёнок просто попал в не знакомую ему среду, и просто "назначил" меня своей мамой. Тем самым наделяя меня ответственностью и одновременно защитными функциями. Ведь мама - это надежность, защита и любовь.
Когда смотрю в его карие глазки, вижу Алию. Он очень на неё похож. Тот же тонкий остренький нос, губки бантиком, разрез глаз, улыбка.
Красивый,хорошенький. Его нельзя не любить. И очень ласковый.
И к тому же, его осознанный взгляд говорит о том, что он понимает гораздо больше, чем может сказать.
- Давайте-ка сходим в магазин за вкусняшками, - весело предложил Ярослав, на что мы с Сэмом с радостью согласились.
Каждый выбрал себе вкусняшек на свой вкус и все вместе мы двинулись к кассе.
- Привет, - услышала я, как Ярослав с кем-то поздоровался, и обернулась посмотреть - с кем.
- Привет, - тихо кивнула ему блондинка из очереди в соседнюю кассу.
- С работы? К матери идешь сейчас? - вопрос адресован все той же блондинке.
Она молча кивнула, жадно глядя на него, и наверное ещё не заметив, что он не один.
- А мы с семьёй за вкусняшками пришли, - сказал он ей, указывая на нас с Сэмом.
В этот момент блондинка изменилась в лице, бегло взглянув на меня, с головы до ног, и отвернулась, закусив щеку с внутренней стороны.
Меня как ледяной водой окатили от её взгляда.
Моё тело затрясло мелкой дрожью, которую никак не удавалось унять.
Я все поняла...
Я не помнила, как мы расплаиились на кассе, когда подошла наша очередь. Я не помню, как мы шли домой, о чем говорили.
Меня колбасило, мелкая дрожь никак не унималась, накатила слабость.
Никаких вкусняшек уже не хотелось.
- Как её зовут? - спросила я слабым голосом.
- Кого? - сделал вид Ярослав, что не понял.