Выстраивать логическую цепочку
ночных событий не хотелось по одной простой причине - Ной почти
ничего не помнил. Но по блестящим штуковинам на лифчике и так ясно,
что привел домой стриптизершу. Интересно, во сколько обошлось
удовольствие? Проверять остатки наличных он не стал - сам факт
платы за секс не обрадовал. Друзья и сослуживцы давно обзавелись
семьями, а у него к тридцати трем годам есть лишь рыбки, лениво
плавающие в аквариуме, ни к чему не обязывающие интрижки, да форма
с удостоверением «Старший следователь СГБ».
Ной надел форму, аккуратно
снятую с вешалки. Черный тренч сидел как родной, только погоны не
те. Давно должен был получить звание майора, а на плечах до сих пор
три клятые полосы. Но сейчас шанс сделать карьеру близок как
никогда - вчера пришли данные по баллистике, и в одном из громких
дел могут появиться новые версии. Ной хотел сразу же сообщить об
этом начальнику, но посчитал, что разговор с глазу на глаз куда
эффективнее цифровой болтовни.
Аэрокар - черный «Мартин Prey
Z-26» -приветливо мигнул фарами, получив свободу от блокировки.
Заурчал двигатель, пыхнули турбины, и машина понеслась к шоссе.
Мегаполис еще сбрасывал остатки короткого сна, и новый день
постепенно овладевал городом на правах хозяина. Загорались окна на
фасадах небоскребов, лужайки и парковые зоны заливало искусственным
дождем, одинокие прохожие спешили кто куда: из ночного клуба в
уютную коробку; или бодро шли к офисам, стремясь в добровольное
рабство. Ной и сам был рабом, а точнее - заложником чести. Во
всяком случае, так поговаривали в СГБ.
Здание в тридцать шесть этажей
именовалось Департаментом, но всякий житель Терра-Сити мнил его
обителью Справедливости, что накладывало на служителей закона
определенный отпечаток - чувство долга стояло на первом
месте. Ной вышел из лифта на двадцать восьмом уровне. В штабе СГБ
кипела работа: следователи сновали в коридорах, обмениваясь
короткими приветствиями и необходимой информацией; хлопали двери
кабинетов, разрывались входящими вызовами хэндкомы; в раздевалке
шумно ржали бойцы подразделения «I», вернувшиеся с очередной
облавы. Канонада звуков. Раньше Ной никогда не обращал на это
внимания, но сейчас каждое слово пульсировало в висках, а каждый
скрип дверей - все равно, что лезвием по стеклу. «Пива
бы… Холодного, и чтобы бокал запотевший, и шапка
пены» - думал Ной, отвечая на очередное: что, бурная
ночка?