Когда выбрали все, что нужно,
Рэйн подозвал торгаша:
– Выноси приговор.
Сколько?
– Двести двадцать. Это твоя
цена со скидкой, – пропыхтел Мюрай.
Рэйн нахмурился:
– Опа-па… Да ладно. Сто
восемьдесят, не больше. Ты же знаешь, я найду к чему
придраться.
– Ты чего?! Двести двадцать –
это с большой скидкой! У нас сейчас времена не из лучших. Госзаказ
потеряли, вот и выживаем за счет частных подразделений. Крутимся,
как можем. Босс почти все себе забирает, а что нам, мелким
служащим? По старой дружбе иду тебе навстречу. Двести двадцать,
Рэйн, а не нравится – не бери.
– Оружие нравится. Мне не
нравится, когда старый друг забывает, кто его от тюрьмы спас. Кто с
СГБ помог разобраться. С памятью, говоришь,
плоховато?
Мюрай недовольно засопел.
Глянул на стойку с оружием и кивнул:
– Черт с тобой, Аллерт. Пусть
будет сто восемьдесят. Только накладную на другую сумму выдам. Я же
это… Времена-то трудные.
– К чертям накладную, –
улыбнулся Рэйн. – Транспорт лучше выдели.
Оружие и боеприпасы тщательно
упаковали и почти сразу погрузили в фургон. Рэйн стоял на площадке
и курил, наблюдая за неповоротливым роботом, запихивающим ящики
внутрь. Признать, что все это время он попросту боялся действовать,
оказалось не так легко. Рэйн пытался убедить команду, что
скрывается от «Экзо матрикс», а на самом деле прятался от
собственных слабостей. Но сейчас он как никогда был уверен в том,
что делает. Мюрай говорил о войне? Сегодня она
началась.
***
Корвет «Зевс», док
станции Дева, система Гаарта, ОСП
Сидя в каюте, Бьянка с грустью
смотрела на раскинувшийся за стеклом иллюминатора док. Серый
обшарпанный терминал станции не имел ничего общего с сияющими
космопортами любой из столиц ОСП. Конечно, после бесконечного
блуждания средь звезд даже это мрачное недоразумение казалось
чем-то необычным, но душа все равно просила свободы. Избалованная
роскошью прежней жизни, Бьянка долго привыкала к спартанским
условиям на «Зевсе», а теперь корабль и вовсе превратился в
тюрьму.
Далеко внизу сновали рабочие,
и каждый норовил остановиться у обзорного иллюминатора тринадцатой
платформы, где застыл серебристый корвет. Люди восхищенно
раскрывали рты, задирали головы и подолгу глядели на громадину.
«Зевс» не мог оставить равнодушным ни одного человека, хоть немного
разбирающегося в кораблях, а привлекать к себе внимание –
неразумно. Так считал Рэйн, а Бьянка думала иначе. Сотни раз
говорила ему об этом, но упрямец только и делал, что напоминал об
агентах «Экзо матрикс», дышащих в затылок. Вот и приходится сидеть
здесь, когда могла бы прогуляться по улицам станции: зайти в уютное
кафе, где, наверное, есть пирожные и горячий пэйк; заскочить в
какой-нибудь магазинчик и прикупить кружевное белье или
сувенир.