Покачала головой и, встав с места, пошла к кулеру. Налила себе воды в пол-литровый пластмассовый стакан и, споткнувшись, пролила всё себе на блузку.
Стоит заметить, что бюстгальтер у меня кружевной… То есть всё добро напоказ. Переодеться в нечего, высушиться само, но через час примерно. Так и хотелось завизжать. А если пиджак одеть наоборот? Ага, привет дурочка!
И в этот момент, когда я мысленно орала на свою левоногость, из кабинета вышел Воропаев с явным настроем меня отчитывать, но, увидев, замер там, где и стоял.
– Не смотреть, – вспыхнула я, прикрывая грудь руками, потому что соски явно просвечивались сквозь мокрую ткань блузки через кружево бюстгальтера.
Губы сексоняшки растянулись в довольной улыбке. Мол, и на его дорожке праздник. Котяра блин.
Щёки мои горели пламенем.
– Вы что-то хотели, Макс Викторович? – нервно спросила его.
Ну, давай, вали… Ага, в мою сторону пошёл. Стой, я сказала! Макс ко мне, а я назад, пока не уперлась попой на собственный стол. Благо комп стоял чуть левее, а то плакал бы монитор.
Выставила руки вперёд, упираясь в неожиданно ставшей широкой грудь блондина.
– Мне тут Вадик звонил, – тонким голоском выпалила я, – Сказал, что кое-кто узнавал про эм… наши развлечения.
Воропаев неожиданно обнял меня за талию и привлёк к себе.
– Я понимаю, что каждому требуется тепло и обнимашки, но вряд ли я на эту роль подхожу. Знакомы мы мало, я тебя постоянно бешу.
– Хочешь узнать, как именно ты меня бесишь? – хрипло выдавил упырь и, взяв мою правую руку положил к себе на ширинку.
Сразу же попыталась отдёрнуть руку, но мне не дали, сильнее сжав. Под рукой было твёрдо, и явно палочка естественного надувания, то есть происхождения. Блин, мысли путаются. Чёрте что!
– Отпусти, – прошептала я, окончательно смутившись.
******
Рассмеялся. Глухо. Казалось, из последних сил себя сдерживает, чтобы не поддаться наваждению. Словом, это оно и было. Макс не ведал, что творил на подстилке, сотканной из ревности. Снегелина его выводила из привычной зоны комфорта, и мужчина, был готов поклясться, что в жизни никого так неистово не ревновал. До скрежета зубов, до ломоты в костях, до путаницы в мыслях. Будто жизнь разделилась на «до» и «после». Снежинка, как он её про себя называл для него была глотком свежего воздуха и одновременно пустыней, которая норовит испить тебя до конца. Макс не понимал своей реакции на молодую девушку и даже иногда обзывал себя стариком хотя куда ему до старости? Тридцать пять возраст настоящего опытного мужчины. Да и не в возрасте дело! А в его собственнических замашках. А он ещё Игната ругал за истеричную натуру в отношении Рины. А сам? После язвительной реплики он психанул и ринулся выяснять отношения, умом понимая, что девушка не могла такого сделать. И даже в голове мысли о таком групповом свидании не родилось. А перед его мысленным взором прокатилась картинка, как Абрамовы утешают девочку, хотя это он должен был сделать. Но почему-то лопух не смог. Испугался, взбесился… Он же пока ехал к парку уже бог весть что надумал, перекрутил в голове и выстроил план действий. Он убить был готов за Марианну и Снегелину, которая смотрелась в свете фонаря до того невинной, что у него невольно ёкнуло сердце, хоть мужчина и виду не подал. Теперь же, стоя почти что, вплотную прижавшись к соблазнительным изгибам дроздёнка, держа в крепкой хватке её руку на своём члене, он одновременно наслаждался, мечтая продолжить и, ругая себя за поспешность. Командировка в Москву на семинар выдалась очень кстати и именно там сняв шикарный номер с видом на ночную столицу, он планировал провести первую со Снегелиной совместную ночь. Но ревность, жгучая, как перец чили отравила его душу, а потом он увидел её мокрую блузку, под которой просвечивался кружевной бюстгальтер с затвердевшими тёмными горошинками сосков. И всё, казалось мозг перекочевал из верхней зоны, в нижнюю, сметая все доводы разума разом. Хотелось поддаться желаниям и вкусить столь наркотический плод, от которого сносит башню. Макс мечтал, чтобы девушка расстегнула его ремень, ширинку и прошлась пальчиками по бархатистой твёрдости члена, погладила головку… А, лучше опустилась на колени и приласкала языком. А после… Если он удержится на ногах, он бы провёл вечность между её бёдрами, обучая таинствам секса, показывая, как это может происходить на самом деле и что, множественные оргазмы – это не выдумка и не вымысел. Нужно знать куда нажимать, а Воропаев знал. В плане секса он был перфекционистом, то есть стремился к идеалу. И никто из его любовниц ещё не жаловался на неудовлетворённость.