Макс
Жажда. Мужчине отчаянно хотелось пить. И далеко не воду. Попробовать. Вкусить. Утолить голод. Ему нравилось в Снегелине всё, но в особенности её стыдливый румянец. Она хочет его. Это видно невооружённым глазом. Как девушка смотрела на его тело, как реагирует, как… А он? Лучше будто бы. Увидел её на четвереньках без нижнего белья, как почувствовал ту самую мышцу, которая напрягается «чисто физиологически». Воропаев сразу же представил, как опускается на пол, как задирает на спину мокрую юбку Лины, как сжимает руками её ягодицы и погружается в её исходящее нектаром лоно.
Вслух застонал.
– Вам плохо? – участливо спросила девушка-администратор.
– Вы и не представляете, – улыбнулся Макс и посмотрел на часы.
Затем перевёл взгляд на лифт, двери которых открылись и вышла ОНА.
Первое чувство: восхищение. Девушка держалась, как положено. Осанка, ироничная улыбка, медленны шаг от бедра. Второе чувство: неверие.
Она осмелилась не надеть бюстгальтер и на её превосходные груди пялились все, кому не лень. Макс перевёл взгляд ниже и не увидел намёка на трусы. Конечно он же ей не принес из машины вещи, а грязные надевать не стала. Не после его словесного вызова.
– Я готова, поехали? – с ехидцой в голосе спросила она, – Надеюсь, мне выделят блокнот и ручку.
– Безусловно, – стараясь, как можно ровнее, ответил Макс, – Удобно?
Снегелина широко улыбнулась.
– И не представляешь как! Идём.
Эрекция. Интересно, сколько ему ещё с ней ходить, если девчонка постоянно рядом? Мужчина надеялся, что на семинаре он отвлечётся и наваждение спадёт.
– Кто-то обещался меня накормить, – Лина шла впереди, давая Воропаеву насладится видом сзади.
– Заедем в ресторан. Но времени в обрез.
– Так, может, на метро?
– Нет, – моментально выпалил он и захотел курить.
Спустя несколько лет избавления от этой привычки. Воропаев курил с четырнадцати лет. Тогда это было «круто», которое быстро стало необходимостью. И Макс курил до тридцати лет стабильно по пачки — полторы в день, пока не решил бросить. И до сих пор желания вернуться к табаку не было. Но один взгляд на обтянутую задницу Лины, как…
И блин, не скажешь ничего! Сам виноват. Сам подсобил. Она же, как пороховая бочка. Иногда стерпит, а порой, как рванёт, что мало не покажется. А он… Дурак, который будет мучиться от ревности весь этот чёртов остаток дня.